Расколотый рай
Шрифт:
Над всем доминировал большой портрет Уэбстера Белла — увеличенная копия того, что приведен в книге, выполненный, естественно, в черных и бирюзово-серебряных тонах. Ниже было крупно написано:» Встреча с автором «.
— Выглядит неплохо, — сказана Алекса. — Не сомневаюсь, за автографами Белла очередь выстроится на целый квартал. Народу придет не меньше, чем в прошлый раз.
— Надеюсь, так оно и будет. Кстати, новая книга — продолжение прошлогодней. В ней более глубоко развиты эзотерические концепции специальной диеты» Других измерений»и подробно прокомментирована
— Ты ее уже прочел?
— Конечно. — Небесно-голубые глаза Дилана гордо засияли. — Уэбстер всегда дарит мне сигнальные экземпляры.
— И давно ты продаешь его книги?
Дилан чуть приподнял худые плечи.
— С тех пор, как он начал их писать. Первая вышла примерно через четыре года после того, как он открыл «Институт». Дай-ка подумать, значит, это будет…
— Если точно, то семь лет назад, — произнес знакомый голос. — Уэбстер — твой большой должник, Дилан. Мне кажется, что ты продал его книг больше, чем все магазины в Тусоне и Финиксе, вместе взятые.
Дилан кому-то широко улыбнулся.
— Мира тебе и душевного равновесия, Джоанна.
Алекса обернулась и увидела Джоанну Белл с пластиковым пакетом в руке, на котором была изображена символика кафе «Апогей». Стюарт готовил для нее специальную чайную смесь, которую назвал «Радуга Джоанны».
Это была весьма эффектная женщина, примерно лет пятидесяти пяти, то есть на несколько лет моложе своего сводного брата, с темными глазами и патрицианской внешностью.
Волосы она всегда окрашивала в спокойные тона и сооружала из них на затылке хитроумный узел. Как и Уэбстер, Джоанна отдавала предпочтение бирюзово-серебряным украшениям. В дополнение к традиционному браслету «Измерений» она носила еще несколько чисто серебряных, усыпанных камнями, а также ожерелье в виде цветков тыквы. Колец на ее пальцах было более чем достаточно.
— Привет, Джоанна, — сказала Алекса. Джоанна улыбнулась. В ее глазах промелькнуло какое-то напряженное, ищущее выражение.
— Жаль, что нам вчера так и не удалось встретиться на презентации курортного отеля. Вы промелькнули так быстро, что я даже не успела вас окликнуть.
— Да, я приходила туда, но совсем не надолго.
— Но художественную коллекцию вы, конечно, осмотрели. Эдвард Вэйл проделал колоссальную работу. Я не большая поклонница стиля деко, но должна признаться, что там это все смотрится просто замечательно.
Алексе стоило некоторых усилий, чтобы скрыть удивление. Это, конечно, хорошо, что Джоанна оценила коллекцию отеля, но одновременно очень странно. Потому что единственным видом изобразительного искусства, к которому Джоанна проявляла какой-то интерес, были ювелирные изделия.
О прошлом Алексы никто здесь, в Торговом центре, ничего не знал. Она предпочитала до поры до времени не высовываться.
Ей хотелось поскорее сменить тему разговора, пока он не принял нежелательный для нее оборот, и тут вмешался Ди-лан.
— Как ты вчера все это перенесла, Джоанна? — мягко спросил он.
Алексу удивили нотки беспокойства в его голосе.
— Спасибо, Дилан. — Джоанна слабо улыбнулась. — Все хорошо. Время — лучший врач, как говорят. А его уже прошло немало.
Алекса недоуменно молчала.
— Прошу меня извинить, — быстро произнесла Джоанна. — Нужно открывать магазин. Скоро появятся покупатели. Туристы уже начали прибывать на фестиваль. — Она направилась к дверям «Хрустальной радуги».
— До встречи! — крикнул ей вслед Дилан.
— Я что-то не поняла, — сказала Алекса. — О чем вы говорили?
— Ты что, разве не знаешь? — удивился Дилан.
— О чем?
— Что Джоанна была помолвлена с Харри Траском, который двенадцать лет назад пытался превратить старый особняк в курортный отель. После его гибели в автомобильной катастрофе она долго не могла выйти из глубокой депрессии. Я вчера немного переживал. Боялся, что встреча с сыном Харри может вызвать у Джоанны неприятные воспоминания и опять повергнуть ее в депрессию.
К четырем часам магазин Алексы наконец опустел. Она задумчиво смотрела в окно, наблюдая за пикапом с логотипом «Авалон геральд», который остановился у торгового автомата рядом с «Сувенирами прошлого». Из кабины выскочил паренек и заполнил автомат газетами.
Алекса взяла из кошелька мелочь и выбежала из магазина, вернувшись через несколько минут с экземпляром единственной городской газеты.
Раскрыв ее на прилавке рядом с кассовым аппаратом, она пробежала глазами статью на первой полосе, посвященную вчерашней презентации курортного отеля.
«Геральд» была типичной газетой маленького городка, которая бодрым простецким, фамильярным тоном сообщала жителям местные новости. Главными темами обычно были: туризм местного значения, успехи авалонской средней школы в футбольном чемпионате и, конечно же, ежегодный весенний фестиваль. Скорее всего о художественной коллекции здесь не должно быть ни слова. Репортер наверняка ее просто не заметил.
Однако в самом конце статьи Алекса обнаружила единственное предложение.
«…На презентацию приехали также несколько известных представителей мира искусства из Тусона и Финикса, чтобы ознакомиться с художественной коллекцией отеля, собранной из экспонатов начала века».
— И это все? — почти выкрикнула она вне себя от гнева. — Это все, что вы, тупицы, можете сказать об одной из лучших коллекций деко в стране?
— Извините, что прерываю столь содержательный монолог. — В дверном проеме магазина появилась фигура.
Она подняла голову. Одетый в простую рубашку и джинсы, Траск был похож на строительного рабочего.
— Как вы здесь оказались? — Алекса выпалила первое, что ей пришло в голову.
— Пришел повидать вас. — Он вошел в магазин и остановился перед стеллажом с каменными горгульями. Взял одну фигурку величиной с кулак — пучеглазого маленького монстра с ушами эльфа и парой кожистых крыльев. — Вот, значит, чем вы занимаетесь в перерывах между конфиденциальными консультациями у Эдварда Вэйла.