Расколотый трон
Шрифт:
Впрочем, тухлой рыбой пропах весь зал убогой таверны. В портовом районе Ульнста их немало, но эта самая убогая из убогих, хоть и расположена рядом с каналом Торговцев. Он точно знает, ведь побывал во всех, ища для отряда угол, куда можно приткнуться за те несколько быков* и нищих*, что еще оставались в его тощем кошельке. А завтра и из нее их выпрут.
(ор или бык – крупная медная монета империи Арвон. В одном саре (мелкая серебряная монета) - шесть оров. Малый ор или нищий – мелкая медная монета империи Арвон. В одном оре шесть малых оров)
Рука горца легла на рукоять меча. Если продать что-то
Может не стоит так упрямиться и принять ту «непыльную» работенку от представителя контрабандистов? Это куда лучше, чем продавать свои клинки клановым выблядкам. Да и работа будет гораздо честней.
Кружка стукнула о давно не знавший мокрой тряпки стол, горец потер мозолистыми руками лицо, поморщился, чувствуя подступающую рвоту и набухший мочевой пузырь.
Отхожего места в таверне не было. Даже ведра в каком-нибудь грязном закутке, а чистые закутки тут были разве что при строительстве, и того не нашлось. До ветру нужно было идти к каналу Торговцев.
Кивнув своему заместителю Анку, дремавшему на одной из лавок, Драгор выбрался из полутемного зала таверны. На улице воняло еще хуже, к запаху тухлой рыбы прибавилась вонь нечистот, пота и выделываемых кож из квартала кожевников, примыкавшего к отделившей порт от остальной части города стене.
Спустившись по обшарпанной каменной лестнице к воде и наплевав на немногочисленных прохожих, Драгор повернулся к стене набережной и справил нужду.
– Посторонись! – грубый окрик встретил горца, стоило ему только подняться обратно.
Переваливаясь с боку на бок на неровной мостовой, мимо проехала богатая повозка, непонятно каким чудом оказавшаяся в городских трущобах. На набережной канала еще безопасно. Да и то днем. А вот стоит свернуть на одну из боковых улочек, и до места назначения столь роскошный экипаж точно не доедет.
– Опять какой-то чинуша, - вполголоса пробормотал Драгор, разглядывая богатую повозку. – Жирные задницы!
Имперских чиновников он не любил. Именно благодаря имперским чиновникам его отряд оказался в такой заднице.
Повозка остановилась. Сомнительно, что неизвестный чиновник услышал его слова, но Драгор на всякий случай положил руку на рукоять меча. С горцами Искана даже клановые стараются лишний раз не связываться.
И тут до Драгора дошло, что главного он и не заметил. Шесть охранников! И это явно не городские стражники, в большинстве своем с трудом влезающие в форменные кирасы. На клановых, из младших ветвей, тоже не походят.
Легионеры? А что они здесь забыли?
Мысленно выругавшись, Драгор приготовился к неприятностям. А затем сообразил, что причиной остановки стали не его слова. Путь неизвестной повозке и легионерам перекрыла телега, груженная большой, замызганной бочкой. В кварталах что поприличней, но лишены канализации, в таких бочки золотари вывозят нечистоты.
Но в Портовом районе Ульнста золотарь с такой бочкой выглядел, как дешевая тифозная шлюха, заявившаяся на прием двухцветных лаэров. Нечистоты тут обычно выливали прямо на улицу или в узкие дождевые канавки. Именно поэтому в портовом районе стояло такое дивное амбре. Периодически чиновники городского магистрата издавали угрожающие указы, грозя всевозможными штрафами и карами за выливание помоев на улицу. Но городская стража, изредка все же выползавшая на кривые улицы припортового района, предпочитала закрывать на нарушения глаза и не докучать «почтенным» жителям незначительными мелочами. А то ведь, если будешь докучать, можно и с патруля не вернуться… всем отрядом.
Остальные мысли из головы горца вылетели вместе с взрывом.
Очнулся он уже на мостовой. На месте телеги с бочкой остались только ошметки худой лошаденки, которая привезла этот смертельно опасный груз. Да и было их не сказать, чтобы много.
– Огненная пыль! – сообразил горец, почувствовав стойкий алхимический запах. – Огромная бочка хинданской огненной пыли!
В голове его против воли защелкали костяшки счет - издержки должности командира отряда наемников.
Небольшой мешочек этой алхимической дряни продается за два ильсора. А тут бочка! Кто же ехал в повозке, раз на него не пожалели несколько сотен, если не тысяч золотых. Да и откуда в Ульнсте целая бочка огненной пыли?
Драгор неплохо знал хинданцев, в Нисторге они частые гости. И слышал, что Сиятельные Ваны запретил продажу огненной пыли чужеземцам. Частенько ушлые хинданские торговцы обходят этот запрет, но контрабандой привозят в лучшем случае два-три мешка огненной пыли.
Да о чем он думает!
Тряхнув головой, Драгор первым делом ощупал свое тело. Руки-ноги целы, тело тоже. Хотя спина побаливает. Встав на ноги, наемник посмотрел в сторону того, что осталось от повозки и легионеров. Хотя, что там могло остаться?
Лошади погибли мгновенно. Сама повозка была опрокинута и горела, шелковые занавески больше напоминали решето. Одно из огромных колес оказалось оторвано и теперь плавало в канале.
Шесть легионеров валялись на мостовой, но один явно подавал признаки жизни и пытался встать.
– Вот везунчик! – изумился Драгор.
– Демоны преисподней! – пораженно выдохнул он, когда из груды обломков, выбрался человек… два человека.
– Девка мертва, надо было сразу пользовать, а не для задушевных разговоров беречь, - сообщил первому второй, прикрывая правый глаз. На месте левого виднелся лишь уродливый рубец. Старый, уже давно заросший, а не свежая рана. – Дырявая шлюха! Чуть последнего глаза не лишился! Это что, нас второй раз убить пытались? Твое высочество, может ну ее к демонам, эту империю? На Скале и то спокойнее! Всех проблем – лезущие на Последний рубеж твари. Неужели я это сказал?
Высочество?
После этого обращения. Драгор сразу узнал другого спасшегося из повозки человека. Белые волосы и примечательные шрамы на лице, переходящие на шее в отвратительные рубцы - Убийца дракона! Одержимый принц империи Арвон!
Горец сглотнул, разом позабыв про гудящую после взрыва голову. Не каждый день ты нос к носу сталкиваешься с живой легендой. Лучше с ними вообще не встречаться. Легенды хорошо слушать у костра или во время пирушки с побратимами. А вот так, лицом к лицу… Никто не смеет называть его трусом, но больно специфическая у первого принца империи слава. А восемь лет - слишком малый срок, чтобы стереть все ее следы.