Раскоп у Волчьей сопки

Алешина Катерина

– Жить будут, – коротко бросил Артём. – Сейчас в сельпо пойдём скорую вызывать.

Вера кивнула.

– Вер, если расспросы начнутся, скажешь, что мы всю ночь в палатке были вдвоём, никого не видели. А почему, сама придумаешь, – добавил Артём.

Вера опять кивнула. Ей стало всё безразлично.

– Вер, что с тобой? – спросил Артём, заметив, что Вера сидит неподвижно, как истукан.

– Всё нормально, – ответила Вера.

– Слушай, мне всё равно, что там случилось. Я уже говорил, что люблю

тебя, – горячо зашептал Артём. – Это я, идиот, виноват, что силой тебя не увёл отсюда.

– Не говори ерунды, – холодно прервала его Вера. – Я сама тебя не послушала. Ты ни в чём не виноват. Мы знаем, кто виноват. Надеюсь, он горит в аду, – зло проговорила Вера.

Артём посидел немного рядом, ничего не говоря, а потом ушёл.

Вера почувствовала чьё-то присутствие. Со стороны лагеря донеслись шорох колёс и урчание двигателя. Звуки были далёкими, но постепенно они приближались. Вера поднялась.

«Нужно притворяться человеком, – решила она. – Будто бы ничего не случилось».

На поляне появилась буханка. Парамонов бросился к машине. Из буханки выскочил Саша, стал помогать выбраться Наталье Борисовне. Из кузова вышел невысокий полноватый мужчина. Все, кто стоял на ногах, окружили машину. Вера держалась в стороне, опасаясь выдать себя.

Громкий голос начальника раскопа разносился по поляне. Он с чувством и не стесняясь в выражениях рассказывал о случившемся. Круглые глаза Натальи Борисовны выдавали её недоумение.

– Все целы? Все живы? – спрашивала она.

– Вот, трое с лихорадкой слегли, – объяснял Игорь Поликарпович. – Чёрте что твориться!

На полноватого мужчину сначала никто не обращал внимания.

Наконец, вспомнили про Профессора.

– Ни машины, ни Артура Владимировича, – пояснил Поликарпов.

– Кхе-кхе, – откашлялся Василевский. – Не хотел перебивать, позвольте представиться. Я Артур Владимирович Василевский. Студентов-третьекурсников к вам вёз. Вот. Уважаемая Наталья Борисовна убедила оставить их у сельпо.

У Парамонова вытянулось лицо от изумления.

– М-да, у вас тут чертовщина какая-то, – заключил Василевский.

– Вы Артур Владимирович? – встрял Лёва.

– Да. Я Артур Владимирович. Так родители нарекли. Могу паспорт показать.

Игорь Поликарпович осел на землю. Саша придерживал под локоть Наталью Борисовну.

Все молчали какое-то время.

Василевский для убедительности действительно достал документы и показал всем желающим.

– Так этот самозванец, наверное, чёрный копатель, – нашёлся Артём.

– Не ездят историки на таких машинах, – добавил Виталя зачем-то.

– Нужно ребят в больницу везти. Срочно! – встряла Вера холодным рассудительным голосом. – А про самозванца пусть милиция выясняет.

Парамонов

опомнился, засуетился. Он вместе с Виталей, Лёвой и Артёмом стали усаживать больных по одному в машину.

Настоящий Артур Владимирович удивлённо озирался и старался держаться подальше от болеющих. Наталья Борисовна пристально смотрела на Веру, а потом поинтересовалась:

– Вера, у тебя всё хорошо?

– Да. Всё хорошо, – ответила Вера.

Наталья Борисовна выразительно глянула на окровавленный рукав Вериной куртки.

– А. Это ничего. Споткнулась и о корягу руку распорола. От невнимательности. Это ерунда, – оправдывалась Вера.

Она даже не наврала.

– Вер, можно с тобой поговорить? – спросил Саша виноватым голосом.

Вера кивнула, и они пошли в сторону от поляны, туда, где их не могли слышать.

– Помнишь, ты сказала, чтобы я из палатки ночью не выходил? – начал Саша. – Что ты имела в виду?

Вера молчала. Ей было сложно сосредоточиться на вопросе. Она чувствовала запах его крови и представляла, как кусает его, а после целует или наоборот.

– Вер, да что с тобой? Ты слушаешь?

– Просто устала и не выспалась, – легко сообщила Вера, хотя ей стоило немало усилий прогнать дурные образы из головы.

– Всё как-то странно, да?

Вера пожала плечами.

– Ладно, я о другом хотел поговорить, – продолжил Саша. – Я много думал этой ночью о нас и понял, что был не прав, – он замолчал, подбирая слова. – Я ведь не дал тебе и слова сказать. Не знаю, что Коновалов делал в палатке, но… Но… Я погорячился.

Веру будто обухом ударили по голове. Ей стало одновременно и радостно, и горько.

– Просто… Я когда его увидел… Ну не знаю… Представил, что ты его целуешь, как меня целовала. В общем, что-то щёлкнуло в голове. Алка ещё! Я потом понял, что вы поругались, и это она назло тебе, – закончил Саша.

Всё это время он говорил, глядя под ноги, и только изредка смотрел Вере в лицо. А теперь Саша не отводил от Веры взгляда, ожидая, что она скажет.

Вера мечтала броситься ему на шею, обнять, зарыться пальцами в светлые волосы.

«Нельзя. Теперь нельзя», – сказала она себе. Словно в подтверждение этой мысли, Веру дурманил запах его крови.

– Ты всё правильно понял. Про нас с Артёмом, – произнесла Вера. Голос её звучал отстранённо, хотя душа металась, не находя себе места. – Я выбрала его, – добавила она, чтобы окончательно сжечь все мосты.

Лицо Саши приобрело такой вид, будто ему влепили пощёчину.

– А про то, что не нужно выходить ночью из палатки… Это была шутка. Просто глупая шутка, – уточнила Вера.

Все эти слова дались ей тяжело.

«Пусть лучше держится от меня подальше. Пусть презирает или ненавидит. Пусть. Зато не пострадает», – убеждала себя Вера.