Распад
Шрифт:
Прежде всего, с самого начала польских «рыночных преобразований» в стране начал стабильно возрастать дефицит торгового баланса и дефицит текущего оборота платежного баланса на фоне хронического бюджетного дефицита, который особенно резко обострился после завершения большой приватизации, когда правительству уже нечего было продать, чтобы наполнить бюджет. Если в 2000 г. бюджетный дефицит Польши составил 15,4 млрд. злотых, то в 2001 г. увеличился до 32,4 млрд., в 2002 г. до 39,4, а в 2004 г достиг 45,5 млрд. злотых (11,5 млрд. дол. США или 9,9 млрд. евро).
Внешний долг Польши за годы «рыночных реформ» направленных на достижение экономических евростандартов вырос до 92 миллиардов евро, {90} а государственный долг в 2005 году перевалил через отметку 50% ВВП (!) и начал в 2006 г. приближаться к 60%, что фактически создало реальную угрозу национального дефолта. {91}
Особенное внимание украинским «евроинтеграторам» рекомендую уделить сельскому хозяйству евроинтегрированной Польши (в нем занято 20% всего трудоспособного населения страны), на котором более всего сконцентрировалась регулятивная политика Евросоюза, постепенно доводящая сознание польских крестьян до революционного экстаза.
И это не случайно. Ведь именно на селе, после либеральных реформ по схемам чиновников ЕС, сложилась особо бедственная социальная ситуация. Там, на данный момент работу имеет лишь каждый пятый крестьянин. Латентная безработица в сельском хозяйстве достигает уровня 1-1,5 млн. человек. При этом многие эксперты считают, что следующая волна планируемых ЕС структурных реформ сельского хозяйства Польши вообще лишит этих людей всяких средств к существованию, так как из 2,4 млн. польских крестьянских хозяйств, в лучшем случае, выживут в условиях свободной конкуренции в рамках общего рынка ЕС лишь около 900 тысяч.
По данным министерства сельского хозяйства Польши, на данный момент 50% сельских хозяйств страны не производят продукцию на продажу, 27% реализуют не более 40% своей продукции, 6% - реализуют более 61%, и только 2% продают на рынке 81% продукции. Хозяйства с размером пашни до 10 га являются неэффективными с точки зрения затрат труда. Поляки, работающие в 1,5 млн. крестьянских хозяйств имеют доход, равный пособию по безработице. По свидетельству экспертов, уже сейчас фактически нежизнеспособны 26% сельских хозяйств Польши.
Таким образом, подавляющее большинство польских крестьян производит продукцию лишь для того, чтобы себя прокормить, и только принадлежащая им земля пока позволяет избежать полной нищеты. Необходимо учитывать и то, что как Польша, так и новые восточноевропейские члены ЕС в целом, оказались в неравных условиях конкурентной борьбы на сельскохозяйственном рынке. Дело в том, что на данный момент объем прямых финансовых дотаций Евросоюза сельскому хозяйству своих новых восточноевропейских членов составляет лишь 25% от объема помощи фермерам Западной Европы. Создание одинаковых условий для «новых» и «старых» членов ЕС предполагается только в 2013 году. Однако сомнительно, что бoльшая часть сельского хозяйства Польши, как и других стран Восточной Европы, доживет до этого счастливого момента. Полное открытие их внутренних рынков приведет в ближайшие годы к массовому разорению их земледельцев, которые не смогут конкурировать с дешевой сельхозпродукцией дотационных стран Евросоюза.
Необходимо упомянуть и угольную промышленность Польши. В свое время экспорт угля в Европу и Советский Союз составлял основу внешней торговли этой страны. Однако с целью приведения данной отрасли в соответствие со стандартами ЕС, польское правительство провело ее реструктуризацию, заключавшуюся в закрытии убыточных шахт и сокращении работников. В целом, в рамках программы реструктуризации планируется закрыть 30 из 53 действовавших шахт. К 2010 ежегодная добыча угля Польшей будет сокращена до 90 млн. тонн, к 2020 – до 80 млн.
Несмотря на массовые протесты, польское правительство последовательно и методично закрывает шахты и увольняет шахтеров.
Аналогичный удар либеральных реформ пришелся и по польской металлургии.
Переход Польши на евростандарты в экономике и социальной сфере, непосредственно коснулся не только крестьян, шахтеров и металлургов, а всего населения. Безработица в этой стране сейчас составляет 20%, а среди молодежи она достигла уровня 41%. Пособия по безработице невелики и выплачиваются только в самых крайних случаях, социальные программы сокращаются и искореняются как экономическое зло.
Величина ВВП на душу населения в Польше составляет 46% от среднего для ЕС уровня. По оптимистическим прогнозам этот показатель достигнет среднеевропейского лишь где-то через 30 лет. Согласно исследованию, проведенному Варшавским университетом в 2004 году, 40% польских семей не способны обеспечить даже свои основные потребности.
В октябре 2004 года, специалистами Лаборатории общественных исследований, по заказу газеты «Rzeczpospolita», было проведено социологическое исследование, которое должно было выявить мнение простых поляков о последствиях вступления Польши в Евросоюз. Как оказалось, большинство граждан этой страны не испытывает восторга по поводу того, что давняя мечта польских чиновников и политиков попасть в ЕС наконец осуществилась. Проявляя поразительное непонимание всей важности исторического момента, респонденты констатируют рост цен, снижение уровня жизни, отсутствие позитивных перемен в экономике. По их мнению, вступление Польши в ЕС также не улучшило положения в системе национального здравоохранения и образования.
На рост цен жалуются 93% опрошенных, 54% заявляют, что у них снизился уровень жизни. Парадоксально, но исследование показало, что после вступления в Евросоюз польские чиновники стали брать больше взяток. Об этом заявляют 55% респондентов. «Пессимизм в оценке собственной ситуации соседствует с отрицательной оценкой положения государства после вступления в ЕС», - резюмируют социологи. Так, 27% опрошенных полагают, что положение в польской экономике после 1 мая 2004 года (дата, когда Польша стала полноправным членом Евросоюза) ухудшилось. 21% говорят об улучшении, а 40% не видят разницы. 52% поляков убеждены, что вступление в ЕС только навредило отечественному здравоохранению. Противоположного мнения придерживаются только 3% респондентов.
Не трудно заметить, что массовый энтузиазм по поводу членства Польши в Евросоюзе напрочь отсутствует. И это не случайно, ведь как утверждает статистика, в 2005 году в Польше 17% населения находится за чертой бедности. Именно поэтому не сложно прогнозировать дальнейший рост пессимизма поляков по данному вопросу. Очевидно, у них, наконец, созрело понимание того, что интересы транснациональных корпораций не совпадают с интересами простого народа, о чем наглядно свидетельствует затяжной и широкомасштабный социальный конфликт, потрясающий Польшу уже не первый год. Похоже на то, что и украинцам придется со временем понять ряд простых, но очень важных истин, которые уже осознали восточноевропейские крестьяне, рабочие, шахтеры, врачи, учителя и другие слои общества, за счет которых проводились либеральные экономические преобразования, подготовившие страну к вступлению в ЕС. {92}