Расплата за предыдущую жизнь
Шрифт:
Александр в это время выдернул из рук Остапенко свою винтовку и закинул её на плечо. Тот опешил, хотел что-то сказать или сделать, но так и не совершил никаких действий.
Анюта держала винтовку обеими руками на уровне пояса и уверенно шла к месту стоянки отряда. Красноармейцы не проявляли враждебных действий и спокойно шли за ней.
Вид котла с горячей кашей снял напряжение и недоверие. Вот тогда и появились перед глазами изумлённых бойцов Катя и Стёпка.
Капитан недоверчиво смотрел на Александра.
– И это весь твой отряд?
– Нет, – засмеялся он, – двое в разведке.
– Хорошо устроился, – хмыкнул капитан. – Давай знакомиться по новой. Капитан Волыкин, пятнадцатый отдельный сапёрный батальон второй стрелковой дивизии. Ты уж, извини, что так получилось. Доверия ни к кому нет. Накануне войны прислали в батальон лейтенанта, а он диверсантом оказался. Все данные по расположению ближайших частей успел передать своим. Потом подорвал оружейку и скрылся. Короче, войну начали без оружия.
– Товарищ капитан, принимайте командование, как старший по званию.
Капитан кивнул в знак согласия.
– Трензель, тогда назначаю тебя своим заместителем, – улыбнулся уже капитан. – Парень ты хваткий, как я погляжу. Мои, вон, головой думать не любят, дайте лишь врагов побольше. Что ты про предателей говорил?
Александр рассказал о сожжённой деревне, о стычке с Архипом и его подручными, об арсенале, найденном в подполе, о встрече с ребятами.
Красноармейцы сначала прислушивались, потом подсели поближе. Уж рассказывать Александр всегда был мастак.
– И что он одним кулаком тебя вырубил? – выпучил глаза Остапенко. – Такое разве бывает?
– А не врёшь? – клацая зубами по ложке, спросил высокий красноармеец по фамилии Коробейко.
– Опять вы за своё. Про отряд говорил – не верили, про кашу говорил – не верили…
– Дальше что? – Остапенко даже забыл про свою кашу.
– Открываю глаза, а передо стоит красивая девушка вся в крови. Я не знаю пугаться или созерцать милое создание. А рядом лежит топор и огромный детина. Так что смотрите, если будете к ней лезть, вспомните этот случай. Тяжела рука у дивчины.
Бойцы искоса посмотрели на Анюту, которая грела воду для стирки старых бинтов.
– Что за арсенал? – спросил капитан.
– Вон в том тюке, – махнул Александр в сторону двух сросшихся берёз, – четыре винтовки «мосинки», два цинка с патронами и автомат немецкий. Только автомат без патронов. Есть четыре гранаты. Да, один немецкий автомат я отдал Тюляпину, который ушёл в разведку. Вот такой арсенал. Карты нет, к сожалению, но есть проводник.
– А сигарет нет? – спросил Остапенко. – Курить хочется, сил нет.
– Мы не курящие, и как-то на это добро внимания не акцентировали.
– Чего не делали? – переспросил Коробейко.
– Внимания, говорю, не обращали.
Капитан посерьёзнел.
– Сычёв, Коробейко – на пост. Не хватало, чтобы нас здесь накрыли. Один с одной стороны, второй – с другой. Через два часа вас сменят. Остальные строиться!
Капитан медленно прошёл вдоль короткого строя взад-вперёд, задержался перед девушками и Стёпкой.
– Эх, не женское и не детское дело, война. Только враг силён. И сейчас он наступает. Пока наступает. Наша задача бить врага везде, где не увидим, не давать ему покоя. Красная Армия ещё месяц или два – соберётся в кулак и ударит по агрессору так, что они покатятся обратно за границу Союза Советских Социалистических республик! Товарищ Сталин и коммунистическая партия…
Договорить пламенную речь не дал Сычёв.
– Товарищ капитан, там раненый без сознания. Он упал недалеко от меня. Пульс есть. Плечо пробито и рука. Крови много потерял.
– Акимыч, Трензель, Кулявкин за мной, остальные разойтись.
Метров двести не дошёл до нас красноармеец. Из оружия – наган. Ни ремня, ни амуниции, ни гимнастёрки. Форменные брюки, сапоги и исподняя рубаха, окрасившаяся в красный цвет.
Кулявкин пощупал пульс, осмотрел бойца, сделал перевязку. Положили на землю две винтовки, соединив их между собой ремнями, аккуратно опустили на них раненого. Не суетясь, понесли в лагерь.
Документов у красноармейца не было, только ложка за голенищем сапога с выцарапанным именем – Василий. В нагане всего два патрона.
Отряд пополнился ещё одним бойцом, хоть и раненым.
Вечером, у костра, капитан спросил про разведку.
– Сам волнуюсь. Мальчуган брат Кати. На ней лица нет, все глаза проглядела. Если до утра не придут, то завтра будем уходить. Андрейка опытный следопыт, найдёт нас по следам. Раненый в себя не приходил?
– Нет, пока.
– Сколько ещё таких бойцов поодиночке и целыми отрядами бродят по лесам…
– Акимыча старшиной отряда сделаю, отдам ему в подчинение девчонок и мальцов.
– Андрейка, конечно, многое может и по хозяйству, но он и проводник у нас. Без него сложно будет.
– В последнем бою не заметил, как планшет с картой осколком срезало. Сейчас бы пригодилась, – капитан с сожалением махнул рукой.
– Ну, чего вцепился, как клещ? – раздался недовольный голос. – Или тебе фонаря под глазом не хватает?
Капитан и Александр синхронно встали, старясь разглядеть в опускающейся темноте, нарушителя спокойствия.
Глава 7
Разведка
Андрейка шёл по лесу, словно знал каждое дерево, каждую кочку, ложбину, травинку…
Тюляпин несколько раз ловил его взгляд, который недвусмысленно говорил об осторожности при ходьбе. Но «попаданец» никак не мог научиться ходить также тихо, как и его проводник. Вроде, прежде чем ступить ногой, осмотрит место, но в ответ из-под ступни раздаётся треск непонятно как взявшейся там ветки. Он виновато смотрел на вздыхающего проводника и разводил руками в стороны, пожимая плечами.