Расплата за жизнь
Шрифт:
— Аленка! Кем станешь, когда вырастешь? — спрашивал Потапов дочку.
— Врачом! — отвечала, не задумываясь.
— Почему врачом? Можно что–нибудь поинтереснее выбрать!
— Другое — не хочу! Я уже решила!
— Женька! А ты кем станешь?
— Только не чекистом!
— Вот как? Почему так категорично?
— Не хочу, чтобы мои дети сами по себе росли, когда отец есть, но рядом его никогда не бывает! Я хочу вместе с ними жить всегда!
— А кем станешь?
— Электронщиком!
— Ошибаешься, сынок! Если б ты видел, как это новое везде внедряется. И у нас немало электроники. А наладчики, мастера, случается, приезжают издалека, чтобы отремонтировать, наладить, запустить, отрегулировать оборудование. Так что им тоже не приходится сидеть на одном месте. И граница теперь охраняется электроникой, а не только пограничниками с овчарками, как раньше. Вот и тебе все равно ездить придется…
— Нет! Я на заводе устроюсь.
— И оттуда людей командируют…
— А я на гражданский завод пойду! Там не приказывают, как военным. Откажусь от командировки и все! Силой не отправят…
— Это сейчас дороги не любишь. Много ездить пришлось. Когда вырастешь, иначе станешь воспринимать поездки. В них — мир познаешь… Не робей, Женька!
— Да я и не робею. Но не хочу, чтоб мои дети засыпать боялись и бесконечно ждали бы меня, — глянул на отца с укором.
— Не обижайся. Возмужаешь — поймешь.
Но разговор с сыном запал в душу. В Сумгаите старался уделять больше внимания детям.
— Через два часа поезд прибывает в Москву! — услышал Потапов по радио. Прослушал объявления, сводку погоды. Порадовался, что поезд прибудет в удобное время, когда весь транспорт работает.
— Успею добраться! — глянул на часы, прикинув, сколько времени займет путь от железнодорожного вокзала до окраины Москвы, где жил закадычный друг Сашки — Юрка Баргилов. С ним связывали долгие годы дружбы.
Потапов всегда приезжал к нему внезапно. Не звонил, не предупреждал о приезде заранее. Знал: тот, как всегда, будет бесконечно рад встрече.
Юрий Баргилов работал в аппарате комитета безопасности уже не первый год. Он был старше Сашки и по возрасту, и по званию, но никогда не кичился и не подчеркивал этого.
Юрий всегда тепло относился к Потапову. Когда он приезжал, Баргилов усаживал его на диван, поил чаем, кофе, иногда могли выпить. И долгими часами слушал рассказы Сашки, как ему живется и работается.
Юрий слыл молчуном, некоммуникабельным человеком. Но с Сашкой — другое дело… Человек преображался. Весь светился улыбкой и суетился, чтобы накормить, устроить поудобнее.
Сашка знал: Юрку, несколько лет назад оставила жена. Ушла к другому, забрав с собой дочь. Пользуясь отсутствием мужа, прихватила мебель. Будь квартира
Когда Потапов приехал из Одессы, он тоже ночевал у Баргилова. Тот слушал Сашку до трех ночи. Смеялся и вздрагивал от услышанного:
— Выходит, во все тяжкие пошли, лишь бы тебя обломать? Ну и дела! Нельзя тебя забирать из Одессы! Это очевидно. Не я это решаю! Но ведь и дураку понятно: после твоего отъезда там снова все вернется на круги своя…
— Значит, я и впрямь не нужен!
— Не в тебе дело. Видно, оттуда упросили. Иначе, с чего через несколько месяцев — перевод?
— Знаешь, может, все к лучшему!
— Жаль сил твоих, — вздохнул Баргилов. И, словно вспомнив, обронил: — А Петьку Щелокова я недавно видел. В Подмосковье зацепился. Купил дом с участком. Работают вместе с женой. Все у них в порядке. Он даже счастлив, что не в органах теперь. По своей специальности устроился. Заработок, хвалился, вдвое больше, чем у нас. Радуется, что под суд не попал тогда. И тебе благодарен: мол, помог покой обрести.
— Случайный человек! — обронил тогда Сашка.
— Такие и в аппарате имеются! — буркнул глухо Юрий. И добавил: — Зачем тебя по перифериям швыряют? Не пойму! Проверить тебя? Так одесские результаты все доказали. Может, опасаются? Скорее всего!
Потапов успокоил друга, сказав, что работать в Москве он и не хотел бы…
— Это в старости хорошо сидеть на одном месте. Пока молод — нужно набраться опыта.
— Везде нужны честные люди. Вот это ни годами работы, ни опытом не получишь. Это либо есть, либо нет. А в нашем деле качество — главное!
— В свое время, по юности, казалось, что все люди хорошие. Недостатков замечать не хотелось. Да вот пришлось. От прежнего доверия ничего не осталось, — сознался тогда Потапов.
— Я тоже доверял. Да видишь, что из того получилось? Теперь ни на одну не смотрю.
— Вот это — зря! Женщин одинаковых не бывает. Пригляделся бы! Все ж нужна хозяйка в доме. А то могу из Одессы какую–нибудь прихватить. Там бабы — огонь! Цепкие! Коль приметила — не отвяжется!
— Иль любовницу завел? — ахнул Баргилов.
— Это не для меня! Я Люське своей не изменяю. Хотя возможностей хватало, — усмехнулся Сашка и рассказал: — Стояло на рейде торговое судно. Свое. Вернулось из загранки. Без проверки их к швартовке не допускают. Ну а морякам домой поскорее хотелось. К семьям, детям. У меня, как на грех, — времени в обрез. Помимо еще пароход осмотреть надо. Испанский. Он раньше пришел. А у одесситов нетерпенье. Решили выманить меня от испанцев любыми путями, — рассмеялся Сашка.
— И что отмочили? Свою повариху подбросили в голом виде?