Расплата. Цена дружбы
Шрифт:
– Я тебе рот болтом заткну, чтобы лыбиться расхотелось, – пообещал через стол жилистый крепыш, вся физиономия которого была испещрена шрамами, как голова какой-нибудь древней статуи паутиной глубоких трещин.
– А он у тебя есть? – осведомился Андрей. У Шрама задергалось веко.
– Спросишь, фраерок, вечером у своей жопы, – заскрежетал Шрам.
– Ты только не нервничай, – противоестественно спокойно сказал Андрей. – А то уже глаз дергается. Гляди, хлопнет кандрашка.
– У своей сучки поинтересуйся, – добавил Шрам, неожиданно успокаиваясь. Видимо, предложенная Андреем игра была принята хотя бы на время. Подсев к Миле, он взял ее за подбородок. Женщина вздрогнула, но даже не шелохнулась.
– Что, давалка, помнишь меня? Сходятся у тебя копыта после нас с Леней?
– Тебя, козла, б-дь на х… – Витряков повернулся к Бандуре, – я на английский флаг порву. А с тобой, тварь двужопая, мы еще поиграем. – Последнее относилось к Миле, теперь больше напоминающей привидение, нежели женщину. Госпожа Кларчук побелела так, будто из нее полностью откачали кровь. До самой, последней капельки. – Да, Филя? Уважим подстилку?
– Нормально порется? – осведомился помалкивавший до того орангутанг, чуть не определенный Бандурой в глухонемые. Вопреки размерам его голос был тонким, как у формирующегося подростка.
– Тебе бы в церковном хоре петь, – порекомендовал Андрей.
– Что ты, заебыш, сказал?
– Ша, Кинг-Конг. Поехали, покатаемся. – Слово Витрякова, очевидно, было для бандитов законом.«Дисциплина, не то, чтоу нас», – успел подметить Андрей, прежде чем Кинг-Конг и еще один головорез схватили его под руки и понесли буквально по воздуху. «А Кинг-Конг подходит образине еще лучше орангутанга».
Шрам сдернул Милу с табурета, и процессия направилась к выходу. «Если затасуют в тачку – хана», – Андрей лихорадочно искал спасения. Поиски были неудачными. Их спас случай. Дорогу заступил официант.
– Вы, случайно, не позабыли оплатить по счету? – Заведение считалось козырным. Официанты вели себя соответственно. Правда, Андрей так и не понял, кто конкретно имелся в виду, они с Милой, или сами бандиты, которые, скорее всего, просто обедали, пока… По крайней мере, хвоста за ними не было. По пути из Комбанка Бандура поглядывал в зеркало заднего вида, и мог за это поручиться.
«Вот, мать вашу, что я называю ВЕЗЕНИЕМ, причем, чтобы каждаябуква заглавной была! – Бандура наблюдал за конфликтом между Витряковым и официантом, казавшимся чем-то вроде короткого и малозначимого эпизода перед многосерийным фильмом ужасов. – Господи?! В мегаполисе друг на друга напороться, это надо уметь. Захочешь, не повторишь…»
«Повторять не придется, чувак». – Заверил вездесущий внутренний голос.
– Пошел на х… хреносос. – Долетело издалека. Словно в зрительном зале крутили фильм, в то время как Бандура торчал в фойе. Говорил Витряков. Слова адресовались официанту. Это, безусловно, было промашкой. Витрякову следовало бы расплатиться, и тихо мирно покинуть кабак. Но, он вошел в раж. К тому же в Крыму Леня не привык, чтобы халдеи заступали дорогу. Официант, побледнев, обернулся к вышибале. Тот уже срисовал проблемных клиентов, и быстро сокращал дистанцию. Его коллега выглянул из-за ограды, оценил ситуацию, и поспешил на помощь, на ходу разминая запястья. Видимо, потасовки не были в заведении нонсенсом. Вышибалы действовали решительно, слаженно и быстро.
«Такими лапами в цирке цепи рвать, – с уважением отметил Андрей. Запястья вышибал напоминали полешки. – Мне бы такие клешни…»
Витряков, сообразив, что погорячился, попробовал исправить ошибку.
– Эй, ладно, мужики! Сколько я
В этот момент ближний вышибала схватил Леню за воротник. Это для Витрякова было уже слишком. Он без замаха выбросил вперед кулак, угодив вышибале в подбородок. Тот покачнулся, с изумлением на лице. Развивая успех, Витряков выдал молниеносный апперкот. Зубы вышибалы клацнули, как капкан, когда движимая кулаком Винтаря нижняя челюсть врезалась в верхнюю. Изо рта хлынула кровь, вышибала рухнул, как подкошенный. Пол мазанки дрогнул.
– Чем больше шкаф, тем громче падает! – крикнул Шрам. Витряков шагнул влево, наградив злосчастного официанта свингом. Кулак пришелся в скулу по касательной, но и этого хватило, чтобы молодой человек полетел в угол, сбивая стулья, будто кегли. Упав, он закрыл руками голову, как пассажир терпящего бедствие авиалайнера. Второй вышибала самоотверженно ринулся в атаку. Не успел Витряков занять оборонительную стойку, как бичом прогремел выстрел. Обернувшись на звук, Андрей с ужасом обнаружил, что Кинг-Конг, только что мертвой хваткой сжимавший его правое предплечье, держит дымящийся «наган».
– На х-я, б-дь на х…?! – спросил Витряков.
– Я… – растерянно пробормотал Кинг-Конг. – А я х… его знает, на х-я!
– Сваливать надо, – сказал Кашкет, висевший на левом локте Андрея. Эти слова послужили для Бандуры сигналом к действию. Он рванулся всем корпусом, метя затылком в висок Кашкета. Их головы столкнулись с противным треском, после чего Кашкет начал оседать. Ствол револьвера дернулся в сторону Андрея, и почти что сразу грянул выстрел. Уходя с траектории полета пули, Андрей прыгнул на стол. Стоявший за Бандурой Витряков заорал от неожиданности и боли:
– Ты что делаешь, сука, б-дь?! – пуля Кинг-Конга оцарапала ему бедро.
Пардон, б-дь! – выдохнул Кинг-Конг. Андрей, как торпеда, стартовал со стола. В полете преодолев несколько метров, он что есть силы махнул ногой. Удар пришелся Кинг-Конгу в челюсть, а его силе позавидовал бы и Роберто Карлос. [47] Андрей чудом не сломал ступню. Кинг-Конг рухнул, словно сраженный пушечным ядром солдат. Приземлившись на уцелевшую ногу, Андрей схватил со стола первый попавшийся тяжелый предмет (им на удачу оказалась бутылка «Советского Шампанского») и метнул в Витрякова, целя в лоб. Тяжелый как жизнь в нашей стране сосуд полетел через зал, вращаясь, словно астероид, бороздящий космические просторы. В этом вращении ощущалось нечто неотвратимое, и присутствующие почувствовали это. Витряков раззявил рот. Бутылка попала в бровь, и Леня упал, как мишень на полигоне. В воздухе запахло шампанским.
47
Известный бразильский футболист, обладатель мощнейшего удара
– В яблочко! – воскликнул Бандура, на мгновение потеряв бдительность.
– Андрей! Справа! – крикнула Мила, но было поздно.
Залюбовавшись агонизирующим Витряковым, Бандура упустил из вида Шрама. Последний немедленно напомнил о себе, атаковав со спины, и метя ребром ладони в шею. Можно с уверенностью утверждать, что достигни удар цели, шейные позвонки не выдержали бы, и Андрею наступил конец. Филя бил с такой силой, словно собирался срубить пальму, совсем как Ван Дамм в «Кикбоксере». На счастье, он промахнулся, ладонь поразила череп. Бандура побежал через зал, чувствуя себя окунем после взрыва динамитной шашки в пруду. Из глаз посыпались искры, уши, на время, вышли из строя. В абсолютной тишине он неуверенными, рваными прыжками подраненного зайца пересек поляну, натолкнулся на забор, отделяющий кабачок от внешнего мира, и, перевалившись через него, скрылся из виду.