Расплата
Шрифт:
– Чего пялишься? – Бритый явно был не в духе.
– С тобой что-то не так. Пытаюсь понять, что именно.
– Брось.
– Между вами была какая-то «химия», а теперь…
– Что «теперь»? – огрызнулся Бритый. – География?
– Ага, похоже на то.
– Эта Алишия… – вздохнул Бритый. – Я сразу ее раскусил. Ей нравятся плохие парни.
– Но? – спросил Дэн.
– Ей не нравлюсь я.
Дэн развел руками. Их взгляды встретились. К своему изумлению, Дэн увидел в глазах Бритого грусть.
– Тогда иди и скажи ей «худа хафиз». Не забудь, благодаря ей ты станешь на пятьдесят тысяч богаче.
– Что-что сказать?
– Худа хафиз. «До свидания» на языке урду.
– Ох и умник ты у нас!
– Не забудь снять с нее наручник, от которого у меня нет ключа.
– Хорошо, что напомнил.
– Не хочу, чтобы ей пришлось до утра таскать за собой кровать.
– Вот сам этим и займись. – Бритый бросил напарнику ключ. – И прихвати вешалку. Проволочную.
Дэн зашел в спальню, снял с Алишии наручник. Та смотрела на него, будто пытаясь обнаружить уязвимое место. Дэн нашел вешалку и принес ее Бритому. Тот проверил пистолет, натянул на голову маску и закатал ее так, что она стала похожа на шапку. Дэн напомнил ему про мобильник и передал несколько листов бумаги и ручку.
– А это еще зачем?
– Погоняешь их немного по округе, прежде чем направить к месту выкупа.
Бритый спустился вниз, отыскал в мастерской пару плоскогубцев и вышел на улицу.
Около половины одиннадцатого Дэн позвонил Исабель Маркс:
– Задавайте свой вопрос.
– В прошлом году, на Пасху, мы с Алишией ездили в Гранаду, – сказала та. – Спросите ее, где мы ночевали.
Дэн передал вопрос Алишии. В трубке слышался шум машин, значит Исабель и Боксер уже выехали.
– В монастыре, – сказала Алишия.
– Слышали? – спросил Дэн.
– Да, – прошептала Исабель.
Из ее глаз хлынули слезы.
Глава 26
13 марта 2012 года, вторник, 22:30
Лондон
– Что сказал Шику? – спросила Исабель.
– Он скрылся от слежки МИ-пять, чтобы встретиться с какими-то «посредниками». Вероятно, представителями преступного мира или агентами пакистанской разведки. А может, и теми и другими.
Боксер вкратце изложил ей рассказ Фрэнка. Когда он закончил, Исабель в задумчивости уставилась в окно.
– Он изъяснялся не так гладко, – заметил Чарльз.
– Как обычно, – фыркнула она.
– Не могу понять, когда он говорит правду, а когда играет. Сомневаюсь, что похищение затеял Амир Джат. Чересчур много нестыковок. Но по крайней мере, Фрэнк искренне хочет спасти Алишию, а у Джата есть повод для мести.
– Такая у Шику манера – не оставлять тебе других вариантов действий. Спаси Алишию, никому ничего не говори, они неправильно все истолкуют и в конце концов все испортят.
Они выехали на набережную Темзы, большой черной змеей извивающейся по городу. Двигаясь в потоке машин, Боксер смотрел на расплывчатые силуэты людей в других автомобилях. Он мельком глянул на Исабель, размышляя о том, как будут развиваться их отношения. Чарльз всем сердцем желал, чтобы они стали постоянными, но в то же время боялся, что чувства к Исабель затмит другое, темное чувство, которое с давних пор таилось в его душе.
– Расскажи о Фрэнке. – Ему хотелось отыскать полезные зацепки и одновременно успокоить Исабель. – Он изменился с тех пор, как вы познакомились?
– Мне казалось, что прежде он был другим, но я ошибалась. Только освободившись от его чар, я осознала истинную сущность Фрэнка. Думаю, он всегда был таким. Люди такие странные создания…
Она сбилась, отвлеклась, словно завороженная собственным отражением в стекле.
– Почему? – Боксер вернул ее к реальности.
– Нас всегда манит сила. Доброта непритягательна, она блеклая, безвкусная. Зло же способно пробуждать невероятно мощные эмоции. Нас привлекает риск, азарт, а не обыденность.
– Тебя тоже?
Исабель посмотрела на Боксера. В темном салоне лишь отблески света от уличных фонарей освещали часть его лица – щеку, нос, рот, глаз.
– Мне кажется, я вполне ясно выразилась, – сказала она. – Или ты хочешь знать, что меня привлекает в тебе?
– Да. Что ты во мне нашла?
– У тебя было тяжелое детство. Отец бросил тебя, когда ты был ребенком, и вина за содеянное им в итоге легла на тебя. Этого достаточно, чтобы посеять темные мысли внутри любого. Однако ужасные вещи случаются со многими, но не все делают шаг на темную сторону. Ты его сделал. Не хочу знать, что именно ты совершил, – ты воевал, наверняка убивал людей, но это было двадцать лет назад. В тебе и сейчас есть что-то… Чего я не видела в мужчинах с момента расставания с Шику.
– Поэтому ты ни с кем не встречалась?
– Ты действительно считаешь, что после Шику меня мог бы привлечь кто-то вроде того слащавого коротышки-банкира с Эдвардс-сквер? – усмехнулась Исабель. – Я пыталась вести себя как нормальный человек и, хочешь верь, хочешь нет, почти зачахла от тоски. Я бы не смогла даже поцеловать такого мужчину. Для меня это сродни смертному приговору.
– А что насчет Алишии?
– Я всегда это отрицала, но в ней я вижу себя. Никогда не встречала того парня, Джулиана, но одного взгляда на его фото хватило, чтобы понять, что он негодяй и Алишия от него без ума. Мне хотелось разорвать этот порочный круг. Я знала, что в Мумбаи Алишия перенесла эмоциональное потрясение, которое изменило ее даже сильнее, чем история с Джулианом. После Джулиана ее еще можно было наставить на правильный путь. После Мумбаи мне показалось, что она потеряна для меня навсегда. Но я не сдавалась. Пыталась изменить ее, заставить жить, как все. Даже в то воскресенье. Прошло лишь несколько дней, а кажется, будто это было в другой жизни.
– Могли события в Мумбаи быть как-то связаны с Дипаком Мистри?
– Да. Мистри меня настораживал. Он очень похож на Шику, пусть и не обладает такой харизмой. Именно в этом его опасность. Шику живет среди людей, которые упиваются его обаянием. Дипак же всегда был одиночкой.
Не доезжая до Лондонского моста, Боксер свернул на Аппер-Темз-стрит, затем на Корнхилл. Там он сбавил газ.
– В чем дело? – заволновалась Исабель.
– Машины Фрэнка, взгляни.
В это время суток в Сити было безлюдно, но огни все равно освещали громады зданий сверху донизу.