Расплата
Шрифт:
– Видел новости? – спросил Тарар.
– Не смотрю телевизор. Слишком много негатива в мире творится.
«А подсаживать людей на героин, тем самым принуждая их воровать или заниматься проституцией, чтобы наскрести на очередную дозу, значит, вполне нормально», – подумал Тарар. Он презирал дилеров, покупавших у него товар. Аморальные, бездушные уроды, зарабатывающие на чужом горе.
– На улице был?
– По понедельникам и вторникам расслабляюсь дома. В выходные отбоя нет от клиентов, надо же когда-то отдыхать.
– Там повсюду расклеены вот такие листовки. –
– Тоже связаны с наркотой? – МК протянул руку за листовкой.
– Возможно. – Тарар не выпускал бумагу из рук. – Но не с нашей.
– Раз ими занялась полиция, вам-то они зачем? – МК немного расслабился, поняв, что не его бизнес был целью визита Тарара.
– Они украли кое-что у нашего друга.
– Что, если я их найду? – поинтересовался МК.
– Мы будем весьма признательны.
– Насколько именно?
Тарара тошнило от этого человека. Деньги решали для него все, а понятие чести имело не больше смысла, чем арабская вязь.
– Как насчет бесплатного товара?
– А конкретнее?
Он уже начал торговаться, прикидывать, стоит ли овчинка выделки.
– Два по цене одного при следующей сделке. – Тарар не скрывал презрения.
– Взглянуть можно? – МК вновь потянулся за листовкой.
Тарар передал бумагу, внимательно следя за выражением его лица. Он знал, что наркодилеры так же умело скрывают эмоции, как игроки в покер, поэтому важна была любая мелочь.
Увидев фото старого друга, МК побледнел.
– Я могу оставить это себе? – Он постарался, чтобы голос звучал небрежно.
– Ты не знаешь их? – переспросил Тарар. – Никогда не видел?
– Их точно нет среди моих клиентов. – Жизнь научила МК избегать откровенной лжи.
Говорить правду, но недоговаривать – другое дело.
– Ты ведь торгуешь еще и таблетками?
МК развел руками, будто стесняясь своего дополнительного источника доходов.
– Парень слева – бывший медбрат. – Тарар ткнул пальцем в фотографию. – Сидел за кражу медикаментов. Он мог снова заняться этим бизнесом или подсесть сам, поэтому мы и обходим местных дилеров. Выяснили только, что он снимает квартиру где-то в Степни.
– Так, может, лучше у тамошних дилеров спросить?
– В Степни сейчас слишком жарко, лучше туда не соваться, пока все не утихнет.
– На меня работают трое медиков. Они тестируют формулы, я отправляю прототипы в Китай, и там производят таблетки, – сказал МК. – Все отлажено, нет нужды связываться с кем-то со стороны. Парень, который только что ушел, сбывает мой продукт по клубам. Этот медбрат, или бывший медбрат, приторговывал готовыми лекарствами, а я таким не занимаюсь.
– Знаешь кого-то, кто занимается?
– Есть один парень в Долстоне. Позвоню ему, скажу, что вы заглянете.
Тарар кивнул. МК позвонил, записал имя и адрес. У порога Тарар остановился.
– Как я говорил, наш друг будет весьма признателен, если ты поможешь найти этих двоих. О награде мы договорились. Но если он узнает, что кто-то из наших дилеров утаивает информацию… – Тарар многозначительно помолчал и продолжил: – В подвале его дома в Аптон-Парке есть звуконепроницаемая комната. Люди, которые туда попадают, навсегда теряют дар речи. В этой комнате они наговариваются на всю оставшуюся жизнь. Ясно?
Рахим сурово глянул на МК, чтобы удостовериться, что тому действительно все стало ясно.
Молча спустившись по ступенькам, они вышли на улицу и, обойдя дом, остановились.
– Он что-то знает, – сказал Рахим на урду.
– Мне кажется, он знаком с медбратом. Видел, как напрягся?
– Давай вернемся, пока он их не предупредил.
– Подожди, я позвоню Салиму.
Рахим высунулся из-за угла, следя за дверью подъезда. Через несколько минут появился МК и быстрым шагом направился в сторону «Колвилл-эстейт». Рахим тронул Тарара за плечо. Тот отключил связь, и они бросились вслед за МК. Дилер свернул на Бранч-плейс, остановился напротив здания, напоминавшего мастерскую, и выудил из кармана ключи.
– Бери его, – приказал Тарар.
Для своих габаритов пакистанец двигался на удивление быстро и бесшумно. Тарар заметил, как у МК затряслись коленки, когда в бок ему уткнулся ствол пистолета. Заломив дилеру руки, Рахим отвел его к Тарару.
– Помнится, ты говорил, что по понедельникам и вторникам расслабляешься дома, – заметил тот.
– Это моя мастерская, – дрожащим голосом произнес МК. – Хотел порисовать.
– С натурщиками познакомишь? – Тарар кивнул Рахиму.
Громила пнул МК в лодыжку, и тот как подкошенный рухнул на асфальт. Рахим схватил его за руку, наступил на плечевой сустав и стал выкручивать запястье. Кости хрустнули. МК взвыл от боли.
– Они там? – спросил Тарар.
Распростертый на обледеневшем асфальте, от боли и страха дилер словно потерял дар речи. Он лишь кивнул.
– Знаешь, что теперь тебя ждет?
Рахим рывком поднял МК на ноги. Тот вскрикнул, схватившись за плечо, и согнулся в три погибели. Дилер разрыдался, и пакистанец отвесил ему подзатыльник. Затолкав МК в машину, Тарар позвонил двум своим подручным и приказал им наблюдать за всеми подходами к Бранч-плейс.
Потом сел за руль, а Рахим забрался на заднее сиденье рядом с МК. Дилер уткнулся лбом в окно и зарыдал так, как не плакал даже в детстве.
Глава 25
13 марта 2012 года, вторник, 21:40
Западный Лондон, Кенсингтон, дом Исабель Маркс
Фрэнк так и не объявился.
Боксер, Исабель и Барнс сидели за столом, на котором не было ничего, кроме пустой спортивной сумки. Женщина была так напряжена, что Чарльз буквально ощущал исходившие от нее электрические разряды. Ему хотелось как-то подбодрить ее, но практика показывала, что в таких ситуациях шутки не помогали. Обнять бы ее, поцеловать в шею, шепнуть что-то нежное на ушко… Боксер покосился на сидевшего рядом Барнса. Тот был в наушниках, но Чарльз не был уверен, что полицейский консультант слушает записи телефонных переговоров.