Расплавленное море
Шрифт:
— А наши что?
— Как только какой-то разговор перехватят, переведут и сразу вышлют. Хорошо хоть Исправников номера предоставил, не зажилил, а то и Карима не смогли бы найти.
— Номера не зашифрованы. А Исправников — бывший особист, любит следить за соблюдением режима секретности. Он даже необходимые оперативные данные по телефону не передаст.
Васек не знал, кто такой майор Исправников, да и имена двух эмиров, о которых велся разговор, ему ничего не говорили, и потому он тихо задремал. Все-таки всю прошлую ночь провел на ногах, ремонтируя «КрАЗ», потом такая стрессовая ситуация на дороге, и опять ночь без сна, как тут не задремать…
Проснулся Васек от
— Надо было сразу брать, таких людей нельзя выпускать. У него семья где-то в Египте, просто подастся к семье, и все. А наши ликвидаторы потом… Отлавливай его там… — говорил лейтенант Лутченков.
— Видимо, знают, зачем отпускают. Я так думаю, что он вернуться должен. С каким-то грузом. Может, с деньгами. Только непонятно, какое отношение имеют индусы к Северному Кавказу. Им здесь, по-моему, совсем делать нечего. Но, как говорится, поживем, увидим… — отвечал ему Россомахин.
— А что с азербайджанцами не поделил? Что он на них так окрысился?
— Ты досье на него читал?
— Нет.
— А зря. Там есть интересные моменты. Когда Абдулджабар еще майором милиции был, он накрыл «азерскую» банду поставщиков героина. Но у тех «крыша» хорошая в МВД была. Гулоханова просто от дела отстранили, передали другому, который все закрыл, самого же майора отправили в ОМОН начальником физподготовки. Там он два месяца потянул, а потом по просьбе омоновцев его убрали — загонял их до изнеможения. Его из состава МВД перекомандировали в погранотряд начальником разведки. А там не приняли, у них не было свободной должности. И майора Гулоханова, присвоив ему звание подполковника, отправили на пенсию. Он начал журналистскую карьеру. Связи были обширные, методологию сбора данных имел наработанную. Писал разоблачительные статьи и на руководство МВД, и вообще на руководство республики. Его предупреждали многократно, а потом взорвали квартиру, забросили в окно взрывное устройство. После этого Гулоханов семью в Египет отправил, а сам в горы подался. Как абрек зарекомендовал себя с неплохой стороны. Посторонних сначала не уничтожал. Убивал выборочно, дерзко, у всех на виду. Потом один, другой случай, когда ему пытались помешать, и пришлось убивать всех подряд. С этого все и началось. Беда в том, что у него есть своя методология. И все методы полиции он наизусть знает. Потому поймать его уже шесть лет не могут. У меня вообще есть подозрения, что у Гулоханова много помощников осталось, которые его предупреждают. И в МВД, и, возможно, в ФСБ.
— И на этой почве у тебя разногласия с майором Исправниковым?
— Нет. Исправников — один из главных преследователей Гулоханова. Здесь у нас разногласий не было. У нас с ним просто личная антипатия. Взаимная. Ты в госпитале лежал, когда мы с ними совместные занятия проводили по «рукопашке». Мы с ним в пару попали…
— Он же на сорок кэгэ тебя тяжелее…
— На скорости я его и сломал. Причем несколько раз подряд. А он у себя считается образцовым «рукопашником». Раньше считался…
— Я вообще не видел, чтобы их опера драться умели, — заметил Лутченков. — У них и тренировки-то, по-моему, раз в неделю.
— Если не раз в две недели. И при всей возможной защите. Даже в шлемах.
— А у вас, товарищ старший лейтенант? — неожиданно спросил Васек. Он давно, еще до службы в армии, занимался спортивным рукопашным боем, хотя успехов особых не достиг.
— У нас занятия обычно ежедневно, если нет боевой операции. И без всякой защиты. А ты не служить, случаем, к нам хочешь попроситься?
— Нет, товарищ старший лейтенант, это я так, от простого любопытства. Я свои девять дней дослужу, и домой — жениться. Невеста ждет. Мать ей платье на свадьбу уже сшила.
— Хорошее дело, — улыбнулся Лутченков.
— Дурное дело — не хитрое, — возразил ему Россомахин. — Надо сначала в жизни устроиться, работу хорошую найти.
— У меня друг — механик частного таксопарка. Возьмет к себе. Уже договорились. Созванивались.
— Механиком?
— Водителем. Машина меня ждет, почти новая. На жизнь заработаю.
Звуковой сигнал планшетного компьютера прервал разговор.
— Новый перевод, — сказал Россомахин, запуская файл в расшифровку. И уже через несколько минут углубился в чтение, вслух комментируя для лейтенанта Лутченкова: — Тут не только перевод, тут еще и «сопроводиловка». А Абдулджабар, оказывается, лучше других знает азербайджанских пограничников. Они напали на Индуса и его спутников, желая ограбить. Спутников убили, а самого Индуса задушить не успели, потому что появился Гулоханов со своими людьми, и они перебили пограничников. Индус передал Гулоханову свой груз и деньги от Принца и уехал на машине, а они вернулись в Россию, как и предполагали в ФСБ. В настоящее время движутся в нашу сторону. По дороге Абдулджабар совершил два звонка. Сначала убедился, что Индус благополучно добрался до Грузии, потом позвонил Принцу в Саудовскую Аравию. Интересно, что это за Принц такой? Там принцев много. Кажется, даже службу безопасности королевства возглавляет какой-то принц. Сама запись разговора новой информации не несет. Только разговор о происшествии на границе. Принц пообещал принять свои меры для пресечения подобных случаев в будущем.
Планшетный компьютер дал новый звуковой сигнал, и Россомахин расшифровал новое послание.
— Ага… Это уже запоздавшее сообщение. Гулоханов созванивался с Каримуллаевым. Тот просил о помощи, но Гулоханов в помощи отказал. У него какое-то свое задание, за которое он уже и деньги получил. И он уезжает в Северодвинск. Интересно, что ему там понадобилось? Но майор Исправников все равно мне не скажет, даже если знает. А он, возможно, знает, иначе не давал бы приказа пограничникам не трогать Гулоханова. Приказ, конечно, не лично он отдавал, а его руководство, тем не менее это его инициатива. В настоящее время Гулоханов свернул вправо и обходит нас стороной. Вернее, обходил. Данные уже устарели. Видимо, искали переводчика. Разговор с Принцем переводил один человек, с эмиром Каримом — другой. Стиль перевода разный. А что, Владимир Алексеевич, поинтересуемся в режиме реального времени, где сейчас находится Гулоханов?
— Отчего же не поинтересоваться, Владимир Александрович, — ответил лейтенант Лутченков.
Россомахин вывел на экран клавиатуру и стал набирать какой-то текст. Видимо, запрос. И сразу отправил. Через десять секунд звуковой сигнал сообщил о том, что ответ пришел. Нехитрыми манипуляциями старший лейтенант вызвал на сенсорный экран какую-то программу с картой. На карте светилась точка, довольно быстро передвигавшаяся по дороге.
— На чем-то едет и удаляется от нас. Куда он подъезжает? Ага… Это… Это же Каспийск… Намеревается улететь на самолете?
— Интересно, он один или со своими спутниками? Их с ним трое?
— Трое. Мне тоже это интересно. Будем ждать дальнейших событий…
* * *
— Ночевать будут на автовокзале… — сказал старший лейтенант Россомахин.
Что ответил ему лейтенант Лутченков, Васек не расслышал, потому что у него, когда глаза начинают закрываться, одновременно и уши закладывает. Он прилег на камень и мгновенно заснул, причем так крепко, что проснулся только тогда, когда его толкнули в плечо стволом автомата.