Распутье
Шрифт:
— А я думала, маги умеют, — вырвалось у меня.
Свен смущённо зафыркал, потупился и пробормотал, что учитель танцев — роскошь для ученика, а после как-то не надо было. Вот мэтр Орас, тот умеет, у него родители богатые, из второго сословия. В итоге мне тоже стало стыдно. Попросила, называется!
— Но ничего, — утешил Свен, — кавалеров много. Ты симпатичная, в одиночестве не останешься.
Я — симпатичная? У меня, как у вороны, в зобу дыхание спёрло.
Точно влюбился! До этого я в глазах Свена особой привлекательностью не отличалась, даже наоборот,
Впрочем, в данной конкретной ситуации хотелось стать некрасивой и незаметной, потому как опозориться в присутствии высоких гостей, которых, между прочим, нужно было агитировать покупать нашу продукцию, совсем не хотелось. Надеюсь, найдутся дамы краше меня. Или танцы окажутся обычной ритмикой.
— А ведь придётся учиться, — отвечая на собственные мысли, пробормотал Свен. — Теперь, если выгорит, на балы, приёмы приглашать станут. Несолидно! Но сначала жениться и дом.
Одевались в одной комнате: негде больше. Впервые увидела Свена в лосинах и местных шортиках с разрезами. Ну, называлось всё это, конечно, иначе, но для простоты именовала так. Маг даже колет раздобыл и шляпу с пером. Сразу вспомнились картины Гольбейна, изображавшего современников Генриха Восьмого. Получилась этакая пчёлка: Свен выбрал чёрный и жёлтый. Рубашка, разумеется, белая. Дорогая, не такая, как он обычно носил. Чуть ли не батистовая.
Я соответствовала кавалеру, блистая в тёмно-синем. Портниха пыталась облачить в алый, но я всячески сопротивлялась: не стоит привлекать внимание, жениха не ищу. И любовника не надо. Кстати, изделия проверку прошли: поговорила со Свеном, он кому-то дал. Нужно немного доработать, и женщины вздохнут с облегчением, не рискуя забеременеть в самое неподходящее время. Да и мужчины лишат священников заработка: некого будет клеймить за оставление с дитём.
Эх, может, сама когда-то воспользуюсь. Не вечно же солдаткой жить собираюсь. Просто сейчас не расположена я к любовным утехам. Либо просто мужчина нужный не попался. Хотя, в Галании не хочется даже пробовать. Единственный опыт доказал, всему придётся учить, только вот вряд ли мужики позволят подобное в этом деле. Бабья забота лежать и не вякать, а удовольствие? Что вы, о таком не слышали.
— Так, — Свен пристально оглядел с головы до ног, — на даму, вроде, похожа. Рот поменьше открывай и о кольце помни.
Больная тема! Он ведь теперь ревностью изведёт. Влюбился на мою голову! С другой стороны, покладистее стал, уже не упирается рогом, не вещает, где место женщины. Опять же в порядок себя привёл, уже почти ничем не пахнет.
Пока помню, надо проветрить бельё и подушки. Желательно на солнышке, чтобы все насекомые, если они завелись, подохли. Ещё лучше бы всё это постирать.
— Мы пешком?
Нацепила на голову берет с пером и ощутила себя первой красавицей Галании. Сбылась мечта идиота, называется! Чепец решительно не смотрелся с нарядным платьем, и, устав от моего нытья, Свен махнул рукой: покупай, только отвяжись!
Маг фыркнул и закатил глаза. Оставалось только добавить нечто о женском уме. На лице ясно читалось, Свен невысокого мнения о моих способностях. Сейчас, во всяком случае.
— Конечно, нет. Ты юбки запачкаешь. Пешком только беднота ходит.
— А мы разве не?.. — осеклась.
Во-первых, обидное спросила. Во-вторых, употребила «мы». Потом, подумав, решила, ничего страшного, но вышло как-то нехорошо.
— Думаешь, я зря столько лет старался? — фыркнул Свен, поправляя перо на собственной шляпе. Сразу видно, надел в первый раз. — Твоими стараниями так и вовсе без цеха жить можно. Пока рано, но… Потом только в магической гильдии останусь.
— Место-то сохранил? — я, свинья, даже не поинтересовалась по приезду.
Маг кивнул и многозначительно добавил:
— Я своё не отдаю.
Ясно, на меня большие планы. И жена, и хозяйка, и компаньон, и любовница.
Ехать в Ратушу предстояло на жутком тарантасе. Свен раздобыл его через гильдию. Душный, обитый потрескавшейся чёрной кожей, жёсткими сиденьями и подушками, призванными компенсировать неудобства. Сесть в экипаж оказалось целым испытанием. Если бы не Свен, не залезла бы. А так тот нагнулся, ловко подхватил мои юбки, позволив обеими руками вцепиться в короб и не подмести грязь подолом. Определённо, придётся учиться. Вряд ли местные дамы так же корячатся. Ох, а потом ещё вылезать! Это у нас тротуары чистые, а тут спасибо, если доски-мостки бросили.
Свен устроился на сиденье напротив и велел трогаться. На вопрос, почему не рядом, ограничился коротким: «Положено». Видимо, зачатки светского образования у мага имелись. Глубоко же он их прятал!
По традиции ехали молча. Оба нервничали, и оба это старательно скрывали.
Но вот и Ратуша — с башней и часами. В честь Бала старейшин её украсили гирляндами из живых цветов.
Сколько же народу у входа! Тут и приглашённые, и зеваки. Последних отгоняет стража, но ушлые мальчишки всё равно прорываются к экипажам.
У меня задрожали коленки и вспотели ладони. В голове вертелось: «Опозорюсь!» Была бы одна, сбежала, но Свена подводить не хочется. Каким бы свинтусом ни уродился, он один из двоих, на кого в этом мире можно положиться.
— Главное, не упади! — наклонившись, шепнул Свен, только усилив мандраж. — Лучше за рукав держись или за карету. Новые перчатки не так дороги, как позор и платье.
Да знаю я, знаю! Вот и вылезай первым, поможешь.
Экипаж остановился.
Вот она, минута казни!
Затравленно огляделась и заёрзала. Словно прочитав вертевшиеся в голове мысли, Свен погрозил пальцем и первым вылез на мостовую. По случаю торжества её немного привели в порядок, то есть подмели. Зато лужи и грязь остались прежними. И до мостков у входа добрых тридцать шагов: ближе экипаж не подпустили, рылом не вышли.
К Ратуше ручейком тянулись те, кто не мог позволить себе карету. Я даже в сумерках оценила предусмотрительность Свена: одежда пешеходов за время прогулки явно сменила цвет. М-да, ведь могут ещё и не пустить…