Распутье
Шрифт:
Украдкой глянула на Свена. Тот пошил себе свадебный костюм и теперь смотрелся гоголем. Бархатный колет с прорезями для рубашки, вышивка, шорты буфами, белоснежные чулки и остроносые туфли. Поверх расстёгнутого колета — цепочка. Знак мага прикреплён к вороту. Гладко выбрит, причёсан, подстрижен. На руках — новые кожаные перчатки. Словом, судьба компенсировала недочёты при заброске в этот мирок. Я ведь тоже на вид принцесса.
Нервно хихикнула, чем заработала недовольный взгляд капитанши. Та прижала палец к губам и выразительно указала глазами на изображение двуликого
Храм между тем наполнялся прихожанами. Первые ряды по традиции занимали самые знатные и именитые. Я среди них чувствовала себя… Словом, плохо. Они тоже считали, мне здесь не место. Нет, вслух не говорили, но взгляды… Зато хоть не стыдно за одежду: такой дорогой ни у кого нет.
Градоправителя я узнала сразу, хотя никогда прежде не видела. Всё просто: при его появлении все встали.
Местным бургомистром оказался грузный высокий мужчина, дворянин, разумеется, иных король не назначал. На шее покачивались толстая золотая цепь с символическим ключом от Нурбока и медальон с гербом Галании. Одет мужчины был строго, но нарядно, не хуже, чем гости Бала старейшин.
За ним гордо вышагивала супруга — дама пышных достоинств и высокого самомнения. Её наряды наверняка вылетали в копеечку. Далее — два мальчика, постарше и помладше, и три девочки в сопровождении то ли родственниц, то ли местного аналога гувернанток — по одежде не разберёшь. Один ребёнок и вовсе младенец, с ног до головы укатан в кружевной батист. И это семья родовитого аристократа: пятеро детей. Теперь понятно, отчего герцогиня с её тремя, кажется, считалась нелюбимой супругом. Сколько же здесь рожают? Нет, про крестьян я знаю и понимаю отчего столько, но дворяне! У них тоже смертность огромная или банально от отсутствия предохранения? Тогда моя придумка ударит по генофонду Галании.
Свен протиснулся сквозь толпу и подошёл к градоправителю. Поклонился — достаточно глубоко, чтобы почтить, но недостаточно низко, чтобы лебезить — и завёл тихую беседу. Градоправитель слушал и кивал, затем махнул рукой на место рядом со своей персональной, обитой алым бархатом скамьёй. Ага, Свен теперь почётный гость на богослужении.
— А где ваша невеста? — уже громко спросил бургомистр.
Надо бы подойти, откликнуться, но как? Первое затруднительно по причине обуви, второе — по причине отсутствия внятной формулировки. «Я здесь, ваша милость!», что ли? Вот и мне смешно, а ничего путного в голову не лезет.
Однако градоправитель сам нашёл алое пятно посреди серости и, как ледокол, рассекая толпу, направился ко мне.
Присела в реверансе — чуть не грохнулась — и поздоровалась, тихо, смиренно.
— Наслышан, наслышан о вас, госпожа Иранэ, — градоправитель, наплевав на условности, откинул вуаль и рассмотрел лицо. — И на мордочку симпатичная. Даже не верится, что такая хорошенькая девушка могла столько всего придумать. Ио нашептал?
Он самый, даже не сомневайтесь.
— Второй танец мой. — Заметив, что я туго соображаю, пытаясь понять, откуда взялись танцы, — мужчина пояснил: — После торжества состоится празднество в Гильдейском доме.
Чуть не икнула от неожиданности.
Вот тебе и скромная свадьба, Ира! В итоге танцы, еда, подарки и всеобщее внимание.
Градоправитель отошёл, и я с облегчением перевела дух.
Порой скучная проповедь тоже бывает полезной. Конкретно мне она помогла успокоиться и продумать новый план поведения.
Слова влетали в одно ухо и вылетали в другое. Кажется, священник рассказывал о кознях Глоя и терпении Ио, который всё ещё не прибил всех людей за слабохарактерность и тупость.
Но вот и конец.
Сердце вновь забилось пойманной птицей.
Сейчас, сейчас всё случится! Может, сбежать? Ведь Свен-жених — это одно, Свен-муж — это другое? Он меня на кухне запрёт, нет, в спальне, обрюхатит и запретит все былые начинания. А то ещё и поколотит, если слово поперёк скажу. Снова начнёт затыкать рот, права качать. Вдруг вся культурность слетит? Страшно! Жена ведь собственность мужа. Есть, конечно, контракт, честное слово, но никакой же соцзащиты!
Сидела и кусала губы, пока певчие по очереди славили оба обличия Ио.
Затем священник потребовал тишины и пригласил нас со Свеном на помост.
Ага, тут жених уже имел право подать руку невесте, чем я бессовестно воспользовалась, буквально повиснув на Свене.
Бог ты мой, да он вымылся! Пахнет приятно, даже подмышками. «Перевоспитала», - с гордостью подумалось мне.
Медленно, понимая, опозорюсь, от сплетен не отмоюсь, поднялась на помост и вслед за Свеном приложилась к руке священника. Далее — благословение, оглашение и нудный рассказ о трудностях брака.
Я всё крепче сжимала ладонь Свена, гадая, упаду в обморок или нет. Не от чувств, и не от происков ведьмовской крови — банальной жары. Духота в храме стояла невообразимая. Веер бы. Но чего нет, того нет, будем использовать жениха.
Терпеливо признала, что да, хочу замуж за этого мужчину. Силой не волок, ответственность сознаю. Столь же терпеливо позволила себя обрызгать водой и опустилась на колени перед Ио. Молиться особо не умела — так, бубнила себе под нос.
Потом священник соединил наши руки и зачитал пожелания брачующимся. Некоторые оказались весьма пикантными, вроде: «Пусть же семя мужа произрастёт в жене и принесёт богатые плоды. Чем обильнее, тем любезнее Ио. Да не иссохнет источник жены, да не оскудеют закрома мужа». А ещё бог, церковь!
Далее клятва. Её я зазубрила накануне, благо текст достали. Свен отныне мой кормилец, господин, свет очей и отец потенциальных детей, другим отдавать эти качества — ни-ни, Ио покарает! Магу же надлежало оберегать меня, наставлять и способствовать продолжению рода, а не под чужие юбки лазить. Прямым текстом этого не говорилось, но из намёков понятно.
Традиционное двойное «Беру», и священник откидывает вуаль, чтобы Свен полюбовался приобретением. Отныне ему решать, в паранджу меня закутать или простоволосой гулять отправить.