Распутин. Выстрелы из прошлого
Шрифт:
Кончилось скверно: во время одного из Митиных припадков у царицы случился обморок, а за ним и выкидыш с последующим нервным расстройством. Выперли за ворота и юродивого, и толкователя, хотя он упирался и кричал, что главные откровения еще впереди.
Тут приперся флигель-адъютант Орлов-Давыдов и стал плести, что в имении у него живет «кликуша Дарья», и уж она-то как раз — правильная чаровница и пророчица.
Привезли Дарью. Толку не вышло.
Ну, а потом архимандрит Феофан привел в дом великого князя Петра Николаевича Божьего человека, странника Григория.
Милица и Стана прониклись к оному нешуточным уважением — и представили
Вот так Распутин и оказался во дворце. Кстати, «черногорки» потом кусали локти: они-то, одержимые патологическим желанием стать при дворе этакими «серыми кардинальшами», рассчитывали через простачка Григория вертеть царской четой - но Григории оказался вовсе не простаком и «агентом влияния» данных дамочек наотрез отказался состоять. Вот тут они его лютейшим образом возненавидели, но поезд уже ушел…
Потому что Распутин во время очередного приступа болезни страдавшего гемофилией наследника исцелил мальчика. Вот после этого никакая сила не заставила бы царицу с Григорием расстаться…
Бесспорным фактом является, что Распутин, как бы это поточнее выразиться, обладал нестандартными способностями, имеющимися далеко не у каждого человека. Вот это — уже не миф и не преувеличение. Слишком много беспристрастных свидетелей. Лично я терпеть не могу термины вроде «экстрасенсорики», «биополя» и прочих Чакр Кентавра. Явление существует до сих пор, и вдали от репортеров, вообще от цивилизации, в сибирской глубинке и посейчас можно наткнуться на вещи и людей, которые даже из заядлого материалиста в мгновение ока сделают кое-что качественно иное. В общем, у нас в Сибири с давних времен принято было выражаться иначе: «Знает он чего-то».
Так вот, Распутин, несомненно, знал. В качестве примера из множества свидетельств стоит выбрать воспоминания великой княгини Ольги Александровны, сестры царя.
«Когда я его увидела, то почувствовала, что от него исходят мягкость и доброта. Все дети, казалось, его любили. Они чувствовали себя с ним совершенно свободно. Я помню, как они смеялись, когда маленький Алексей, изображая кролика, прыгал взад и вперед по комнате. А потом Распутин вдруг схватил его за руку и повел в спальню. Мы трое пошли следом. Наступила такая тишина, как будто мы оказались в церкви. В спальне Алексея лампы не горели, свет исходил только от лампад, горевших перед несколькими иконами. Ребенок стоял очень тихо рядом с этим великаном, склонившим голову. Я поняла, что он молится. Это производило сильное впечатление. Я поняла также, что мой маленький племянник тоже молится. Я не могу этого описать, но я почувствовала в тот момент величайшую искренность этого человека».
При всем при том (тем ценнее свидетельство) сестра царя откровенно недолюбливала Распутина - и тогда, и потом. Но, будучи человеком порядочным, честно описывала свои впечатления и мысли.
Это железный факт, дамы и господа, - Распутин малолетнего царевича излечивал. Снимал приступы. А приступ гемофилии, то бишь неостановимое кровотечение - не тот случай, когда можно провернуть фокус.
При изучении личности Распутна до сих пор обычно срываются в крайности. «Пикулевское» направление рисует Распутина откровенным монстром, проходимцем, умышленно дурившим головы людям ради материальных выгод. Этот Распутин представал прямо-таки воплощением мирового зла: он с помощью безграмотных записочек мог сместить и назначить любого министра и влиять на важнейшие государственные дела, он за деньги шпионил для немцев, он развратничал с царицей и с ее несовершеннолетними дочерьми, он, простите, перетрахал половину женского населения Петербурга. Да вдобавок царица жила лесбийским образом с фрейлиной Вырубовой и традиционным - с генералом Орловым, а царь - опять-таки с Вырубовой (хорошо еще, не с Распутиным!)…
Как полагается, есть и другая крайность, воплощенная в образе писателя Олега Платонова. Он, разрушая дурацкие мифы, собрал немало подлинной, ценнейшей информации - но сплошь и рядом делал из нее странные, мягко скажем, выводы. И ударился в другое заблуждение: у него Распутин предстает в облике подлинного, патентованного святого. Хранителя пресловутой духовности земли Русской за что и был безжалостно изничтожен злодеями, русофобами и. конечно же, жидомасонами (без русофобов и жидомасонов иные книги о святорусской духовности то же самое, что деревенская свадьба без самогона и доброй драки).
Истина, конечно, посередине. Не было ни черного монстра, ни святого в белоснежных одеждах. Был живой человек, достаточно примитивный, достаточно сложный, отнюдь не ангел, но и не черт - абсолютно неповинный в большинстве приписываемых ему прегрешений (и уж тем более никак не являвшийся закулисным правителем государства). Человек, в общем, незаурядный и вызывающий симпатию - другое дело, что его, как многих, собственная житейская удача закружила, завертела, захмелила головушку и понесла в шалый разгул, а оттуда - под твердый и толстый декабрьский лед нал темной водой…
Возможно, кого-то подобный подход покоробит, но я предпочитаю черпать надежную информацию о том времени не из писаний политически озабоченных интеллигентов (прогрессистов, либералов, хвостом их по голове), а из свидетельств, исходящих от генералов спецслужб. Это гораздо надежнее. Во-первых, они много знали, во-вторых, сплошь и рядом личного интереса в происходящем не имели.
Честь имею представить, директор Департамента полиции Васильев. Ни «ставленником», ни сторонником Распутина никогда не был.
Наберитесь терпения, я намерен цитировать чуть ли не страницами. Это, по-моему, необходимо - если мы хотим знать о том времени не из сплетен, а от непосредственных свидетелей…
«Полное отсутствие образования не позволяло ему ухватить даже главные аспекты, не говоря уже о деталях тех проблем, в которых он должен был разбираться в совершенстве. Однако у него хватало природной сметки, чтобы здраво судить о многих вещах. Куда бы они ни шел, он внимательно прислушивался к тому, что говорилось и делалось; и из того он своим враждебным умом мог сделать весьма разумные выводы…