Рассекая лёд: Обжигая меня
Шрифт:
– Круто! – кивнул Тимур, совершенно не выказывая обиды. – И раз уж мы разобрались, что думаем друг о друге, давай, я тебя БЕСПЛАТНО покатаю.
Повезло, я успела зацепиться за край бортика, а так бы опять грохнулась.
– Тебе обязательно быть говнюком?
– А тебе высокомерной сукой?
Я отвернулась. Чего не хватало – ругаться с невоспитанным хамом.
И с гордым видом пошла опять вдоль бортика. Коряво, неуверенно, небольшими шажками и оскальзываясь. Уже проклинала Костика и его порыв приобрести хоккейный клуб. Лучше бы пляж. На
Ну и пусть! Мне на него плевать!
– Да ты сама грация! – продолжал язвить сосед.
Я уже мечтала, чтобы он заткнулся. Но при этом, если честно, совершенно не желала ссоры. Поэтому игнорировала!
Мне дали задание. Я хотела максимально безобидно для себя его выполнить. Костика злить не хотелось, Тимур, глупый мальчишка, просто не осознавал на какие неприятности мог нарваться! Уж кого, а Доровского выводить на эмоции не стоило. За столько лет я это выучила на «отлично».
Я могла и характер показать, и даже покапризничать, но только когда он мне это дозволял, или если была ролевая, которую он желал видеть в своём домашнем театре, где воспринимал лишь свои заморочки и прихоти. Любого, кто бы его захотел переиграть – убирал быстро, холодно и безжалостно.
Мне пока везло. Я была пока любимой игрушкой, но не сомневаюсь – он меня сломает на раз, если посчитает нужным. И выкинет, если решит, что так необходимо!
Поэтому мелкие словесные кусания соседского мальчика, глупо полагающего, что мне есть до него дело, просто не слушала. Не слушала ровно до момента, пока он со скрежетом коньков передо мной не оказался:
– Ты реально никогда не каталась?
– Нет.
Он нахмурился. Впервые не было насмешки, безмерное удивление. Я уже собиралась парня сдвинуть с пути, как он протянул ладонь:
– Руку давай.
И так посмотрел мягко и дружески, что я, не думая огрызаться, послушно вложила свою ладонь в его. Чёрт его знает, что случилось – переклинило, наверное, но скорее я утонула в серости его глаз.
– Ты всегда такая ледяная? – Оказавшись ближе, чем раньше и действуя волнительней, чем следовало бы, перехватил за ладони удобней, опалив своими горячими. – Как лёд, – почему-то его тембр скатился до едва слышного и интимного. – А лёд я люблю… – Взгляд помутнел. Глаза потемнели, дыхание участилось. И губы его, такие чётко вычерченные, завораживали.
Очнулась лишь когда была на середине катка, а Тимур меня плавно утягивал дальше. Он очень красиво катился спиной, держа меня за руки. И почему-то в глаза смотрел глубоко и вдумчиво. Словно сказать, что-то важное хотел и всё никак не решался.
Это было как гипноз.
Не знаю, сколько он меня вот так возил, но поймала себя на том, что уже выполняла его какие-то тихие поручения.
Тимур подсказывал, как лучше толкаться:
– Ногами перебирай: левой,
Оказалось, когда не грубил и не хамил, Тимур был до невозможности милым. Настолько хорошим, что я, потонув в серо-зелёном болоте его невероятно красивых глаз, беспрекословно выполняла любые глупости, вроде «прокатиться на одной ноге», «с одной рукой, толкаясь вперёд».
Он искуситель. Очень опасный и коварный, умеющий расположить, если того пожелает! Мне даже стало неудобно за то, что я парня в штыки взяла. Ругала, на место поставить хотела.
Обходительный и внимательный, если рот по делу открывал и не дерзил без причины.
Хотя почему без причины? Причина – я! Я его почему-то раздражала. То гулять ночью не позволила. То попросила дверь взломать. На чаёк не пустила, а вот теперь ему бы домой ехать или с командой тусить, а вместо этого он со мной нянчился.
Так что, причина на лицо!
Поэтому уже третий раз с момента нашего столкновения, я прониклась к мальчишке благодарностью. И даже другими глазами смотрела.
Красивый парень. И лицо, и фигура. И его наглая причёска мне нравилась, до дикости хотелось ладонью провести по короткому ёжику, проверить колючесть.
Видимо, я всё же была под гипнозом, потому что очнулась, когда Тимур притормозил:
– Ну же, доверься, расслабься, – едва слышала шёпот, его грохот моего сердца заглушал. Ох, нехорошо я себя чувствовала. Неправильно. Опасно. Я страшилась прикипеть к кому-нибудь и тем более мне друзья-парни не нужны! Ничего путного от таких отношений не будет. Не может быть между мужчиной и женщиной дружбы – только отношения! Либо никакие, либо интимные! Этому меня жизнь научила!
– А теперь сама попробуй, – протаранил поток тягучих мыслей голос моего учителя.
– Тимур, – не на шутку испугалась, когда он разжал пальцы и беспечно от меня откатился.
– Блин! – я в ужасе попыталась ухватиться за него, сосед ведь вроде руки мне протянул. Но в последний миг убрал, и я, нелепо протанцевав, ноги вперёд, назад, истерично «вжик, вжик» по льду перебирая лезвиями, – опять с глухим стуком ухнула на каток.
Больно, холодно. Перед глазами сноп искр. Расплывалось всё: потолок, лампы, а потом надменное лицо соседа нависло:
– Нравится лежать? – кривая усмешка по губам скользнула. – Привычка?
Ничерта в нём не ошиблась!
– Ты говнюк! – Проскрипела сквозь сжатые зубы. – Правильно тренер тебе место указал. Ты не спортсмен и даже не мужчина! Мальчишка вздорный, испорченный, на прихвате, – зря наверное, но ужалить его хотелось.
– А ты – девочка! На разок и за дешево! – Просопел злобно, как карапуз, которого обидели.
И я выдавила из себя фак.
– В себя засунь и по-ёрзай, может оргазмёшь и подобреешь, – гадёныш на язык был злее и более находчив. – Если не поможет, моё предложение в силе – заходи, я своим неплохо владею.