Рассекреченное королевство. Власть
Шрифт:
– Мы не ждали сегодня гостей, – сказала Альба. В ее голосе невольно прозвучали нотки страха. Нам было что скрывать. – На экипаже эмблема натер-сет Кирка. Орден Свинцовой Лестницы все до одного мрачные ребята. Ташди, – выругалась састра-сет, и у послушницы, оказавшейся поблизости, удивленно расширились глаза.
– Достань ягод из кладовки, – велела ей Альба на квайсетском. – Пусть састра Дирка испечет ягодный пудинг. Натер-сет Кирк его обожает.
Послушница безропотно умчалась прочь, несомненно, убежденная, что волнение Альбы, учитывая то, как та распереживалась
– Ягодный пудинг? – с легкой улыбкой уточнила я.
– Дирка прекрасно его готовит. Неужели ты выучила слово «пудинг»? Чудесно, – поддразнила меня Альба, потом выпрямилась и вздохнула, разгладив складки светлой льняной накидки. Састра-сет скривилась, словно ей в рот попалась неспелая ягода. – Кирк – напыщенный осел. В ордене о нем невысокого мнения, однако он состоит в Совете Церковной Ассамблеи по Духовному достоянию. Они занимаются расследованиями случаев ереси. Ереси богословской, литургической и, конечно, практической, куда входит и колдовство.
– Ты сама говорила, что мое присутствие будет невозможно утаить.
– Да, но твое присутствие не противоречит никаким правилам. Любой человек может попросить убежища в нашем ордене. Так утверждает закон Квайсета. Равно как кто угодно может обратиться за медицинской помощью в орден Чудотворного Источника, а сирот всегда примут в ордене Пресвятой Голубки.
– Значит, он проверяет меня, – предположила я.
– Возможно. Или же просто совершает плановые визиты. Или каким-то образом выяснил, что я установила контакты с Феном, и решил разнюхать подробности. – Альба пожала плечами. – Или дело в том, что сейчас сезон сбора ягод, и он помнит, как хорош пудинг Дирки. Кирк такой же лакомка, как ребенок, редко видавший сладости.
Альба отправилась приветствовать натер-сет Кирка и настояла, чтобы я не пряталась. Мы обе пришли к выводу, что нет смысла специально бегать от него, если он нарочно приехал разузнать обо мне. Лучше сделать вид, что нам нечего скрывать, тогда у него и подозрений на этот счет не возникнет.
Кирк поджидал Альбу, расхаживая у своей кареты, подметая полами темной мантии тонко выделанной шерсти опавшие листья на мощеной камнем дорожке.
– Састра-сет Альба. – Высокий квайс слегка поклонился, не отрывая взгляда от Альбы. Та не склонилась в ответ. Верховная сестра ордена в собственных владениях не обязана этого делать, поэтому Альба не дрогнула даже перед Верховным братом ордена Свинцовой Лестницы, которого собрание священнослужителей наделило исключительными правами.
– Натер-сет Кирк, – широко простерла она к нему руки, но тут же их сложила, дабы Верховному брату и в самом деле не вздумалось ее обнять.
Я постаралась незаметно отступить в тень беседки. Разговор Альба продолжила на квайсетском, и я разобрала «внутрь», «прохладительные напитки» и «пудинг».
Гость величественно покачал головой и разразился потоком квайсетского. Альба слегка приподняла бровь, изображая удивление, но больше ничем себя не выдала. Я же сжимала вспотевшими ладонями юбку из серой шерсти, стараясь унять сердцебиение. Чего он хочет? Неужели выискивает взглядом среди сестер мое лицо? Здесь – среди бледнолицых женщин с льняными головами – мне не спрятаться. С моей-то загорелой кожей и темными волосами!
Альба все же заманила визитера внутрь, а я осталась во дворе с прочими сестрами и послушницами, собравшимися приветствовать Верховного брата. Но радовалась я недолго – лишь несколько минут, потом за мной явилась послушница в кремовом шерстяном одеянии.
Горло сжалось, но я все же взяла себя в руки. Если бы Альба думала, что мне грозит опасность, то ее посланница дала бы мне знак убежать.
Я направилась в личный кабинет Альбы – просторное помещение, купающееся в лучах солнца прямо над читальным залом библиотеки. В круге света стояли четыре кресла. Я уселась рядом с Альбой, оставляя пространство между собой и Кирком.
– Лучше по-галатински? – Даже вежливость, проявленная Кирком, выглядела заученной и механической.
– Будьте добры, – отозвалась я, стараясь успокоиться.
– Не секрет, мисс, – начал Кирк, избегая смотреть мне в глаза, – что вы еретичка.
Альба поджала губы в тонкую линию.
– Такие занятия, как ваше – уверен, вы в курсе, – запрещены здесь, – продолжил он.
Кирк ждал ответа, но я промолчала. Альба легонько кивнула – пусть выговорится, не стоит давать ему подтверждений или улик против себя.
Гость вздохнул. На руках у него золотом переливались кольца. На одном из них красовался рубин размером с ноготь большого пальца.
– Однако, несмотря на запрет, вы все же получили убежище. Почему, састра-сет? – резко повернулся он к Альбе.
– Священные правила нашего ордена однозначны, и закон не может их оспорить.
– Ах да. Но я не спрашивал, взывала ли она к ордену. Я спросил, почему.
– Я познакомилась с Софи в Западном Серафе, на саммите, – неторопливо объяснила Альба. – В Галатии разразилась гражданская война, и мисс Балстард оказалась в затруднительном положении. Поэтому…
– Ей некуда было податься? – невозмутимо подхватил Кирк. – Ей, нареченной Принца-мятежника, сестре Бойкого Пера Средизимья?
Похоже, эти прозвища в квайсетском языке – обычное дело. На галатинском же они звучали так, словно мои близкие были героями старинных преданий.
– Вернуться домой непросто, – тихо ответила я. Кирк, не ожидавший, что я заговорю, уставился на меня. Казалось, он удивился или притворился заинтересованным. – Мы опасались, что нас схватят.
– Но ваши жених и брат все же вернулись, – не отступал он.
– И чуть не попались. Мы решили, что мне лучше переждать где-нибудь в безопасном месте.
– И вы стали искать убежища здесь, где ваши необычные занятия не приветствуются. Разумеется, вас об этом немедленно оповестили.
– Вы в чем-то обвиняете Софи? – осведомилась Альба.
– Естественно, – подтвердил Кирк, доставая из кармана нечто тонкое и квадратное. Затем развернул шерсть, в которую был завернут предмет, и положил себе на колено серую глиняную табличку.
Табличку Тантии.