Рассекреченное королевство. Власть
Шрифт:
Я изо всех сил старалась сохранять невозмутимый вид. Опыт в этом деле у меня был богатый – натренировалась скрывать эмоции при общении с галатинской знатью и на саммите. Но как мы опровергнем улику?
К моему удивлению и облегчению, Альба рассмеялась.
– Кирк, серьезно? Слава бежит впереди Софи. Неужели наша гостья изготавливает глиняные таблички?
Састра-сет уже продумала стратегию…
– Понятия не имею, какими именно извращениями она занимается.
– Софи – швея, ворчун вы эдакий. Швея. Ткань, игла и нить – вот ее инструменты.
– Но
– Вероятно, так и есть, – кивнула я. – Можно взглянуть?
Надпись на тонкой глине на квайсетском гласила: «радость» и «блаженство». Слова были заляпаны отпечатками пальцев. Я посмотрела на Альбу, играя свою роль.
– Боюсь, я не могу прочитать…
– Дайте я попробую, – попросила Альба. – Конечно, не можешь, это квайсетский. Кирк, она почти не говорит на нашем языке.
– Это вы так утверждаете.
– Испытайте ее, – запротестовала Альба. – Нет, должно быть, это какая-то жестокая шутка – отправить вас сюда под таким надуманным предлогом…
– Вовсе нет, – заявил он, забирая табличку. – Мне сообщили непосредственно из вашего монастыря, Альба, что кто-то здесь занимается темными искусствами.
Мне так и хотелось насмешливо фыркнуть, но я сдержалась. Зачарованная табличка, пусть и плохо выполненная, была пропитана светлой магией. Никакого отношения к тьме она не имела, скорее являлась ее полной противоположностью, и уж совершенно точно не представляла художественной ценности.
– Я проведу тщательное расследование, – покорно вздохнула Альба и пробормотала: – Может статься, присутствие Софи вызвало… чье-то любопытство.
Мне ужасно хотелось задать вопрос, но я понимала, что Альба взвешивает риск, озвучивая мои мысли:
– Откуда вы узнали?
– Одна из ваших служанок предана вере.
– Было бы упущением с моей стороны не вознаградить подобное…
– Я похож на идиота? – огрызнулся Кирк.
– Пожалуй, воздержусь от ответа. – Альба просияла такой солнечной улыбкой, что та едва не отбрасывала тень. – Как насчет ягодного пудинга?
Кирк пулей вылетел из кабинета. Я открыла было рот, но Альба покачала головой: кое-кто – и даже многие – могли нас услышать. Преданные слуги веры.
Пока Кирк расправлялся с пудингом в общей трапезной, Альба отвела меня в сад при кухне. Пышные ряды ароматных трав, плети кабачков и лозы тыквы разрослись до самой монастырской стены.
Альба разразилась витиеватыми ругательствами на квайсетском, а потом сказала:
– Ох и дорого бы я дала, чтобы узнать, кто настучал в Ассамблею. Вряд ли кто-то из послушниц или мелких сошек. Это наверняка тот, у кого есть доступ… Тьфу!
– Так важно, кто это был?
– Нет, важно почему. Если из слепой преданности, то это не столь опасно. По крайней мере, в перспективе. Мы зашли слишком далеко, чтобы выйти сухими из воды. Раз уж Кирк принялся следить за нами, придется выехать в Фен раньше. Я надеялась, что сначала успею закрепить наши соглашения, а ты – добиться большего прогресса. – Альба поджала губы. – В итоге вышло по-твоему, мы все-таки уезжаем раньше, чем я планировала.
– Он попытается помешать отъезду? Как считаешь, он знает, что мы сотрудничаем с Феном?
– Уверена, что знает или догадывается: Софи Балстард все еще старается помочь своему возлюбленному галатинскому Принцу-мятежнику, – вздохнула Альба. – Но Кирк все равно не сможет помешать нам уехать, даже если захочет.
– Кто здесь может желать победы роялистов? Я думала, Квайсет поддерживает новое правительство Галатии.
– Верно. Но отдельные ордена – это еще не вся страна. Возможно, Кирк подозревает, что мой орден более благосклонен, и это его раздражает. Должно быть, Верховный брат решил, что орден Золотой Сферы пытается занять более высокое положение, дабы приобрести влияние в Ассамблее. Кирк определенно этим недоволен. А если он догадается, что вскоре у нас будет оружие, которого нет у него? Он же просто выйдет из себя от злости.
– Я думала, религиозные люди… больше склонны к миру.
– Все во славу Создателя, – фыркнула Альба. – Но Создателя давно заставили умолкнуть такие, как Кирк.
«А если твой орден войдет в высшие сферы, то и ты станешь такой же…»
Альба задумчиво погладила куст розмарина вполовину ниже ее ростом.
– Нужно поскорее занести его внутрь, пока заморозки не ударили. – Она оторвала листок и растерла между пальцами. – К тому времени нас здесь уже не будет. Мы должны покинуть монастырь, прежде чем Кирк предпримет что-то, чтобы нас задержать. Завтра выезжаем в Фен.
5
Я незаметно протянула руку к фенианским ткацким станкам. Те усердно жужжали и лязгали, выдавая ярды серой шерсти, а я наматывала нежные нити чар на волокна, и в ткани уже поблескивал золотой свет.
– Леди Софи…
Пальцы сжались, почти разорвав чары, но мне удалось расслабиться и оставить мерцающую нить нетронутой.
– Да? – вежливо улыбнулась я Айбюсу Хайроту, владельцу ткацкой фабрики, дородному фенианцу, чей нос формой напоминал редьку.
Наше с Альбой присутствие в цеху он переносил стоически, с немногословной учтивостью делового человека, желающего, чтобы его оставили в покое. Не способствовало и то, что мы были иностранцами, а я и вовсе, по слухам, ведьмой. Тем не менее всю эту неделю со времени нашего приезда фабрикант терпел навязчивых гостей.
– Вы закончили наблюдение? – пробормотал Айбюс, обозревая свою небольшую империю ткацких станков и служащих, одетых в легкую форму. – Мы почти готовы к закрытию. Работа на сегодня окончена.
– Разумеется, – кивнула я, истончая волшебные нити, затем обрывая их и закрепляя концы в волокнах утка`.
Я накладывала чары легко и непринужденно, и со стороны все выглядело так, будто я просто смотрю сквозь тонкую дымку ворсинок, как опускаются и поднимаются детали станков. Если, конечно, никто не догадается бросить взгляд на мою напряженную правую руку.