Рассеять тьму
Шрифт:
Ворон нахмурился и, отчего-то, покосился на меня.
– Думаешь, это не случайность?
Морел зло рассмеялся:
– Полагаю, чистейшего рода она!
Ворон нахмурился:
– Может, кто-то не умеет правильно выполнить свою работу? Просто ошибся?
– Приняв пять яиц за одно? Буду удивлён, если так оно и есть, – зло процедил Морел. – Я склонен думать, что меня подставили нарочно. Всё чуть не пошло коту под хвост!
Расстроенный и злой, кузен отошёл в сторону, перешагивая через окаменевшие останки хвостов.
Пожав плечами, Лоуэл уселся на какую-то другую окаменевшую часть расколовшегося туловища, и извлёк из кармана пачку сигарет.
– Будешь? – предложил он мне.
– Не курю. Хотя – давай!
Увидев, что он опускает руку, я поспешила вытащить сигарету из пачки. Даже не знаю, зачем я это сделала? Ужасно хотелось занять тело чем-то обыденным, простым, чтобы заполнить вакуум в мыслях и чувствах.
От едкого дыма немного першило в горле, чуть-чуть подташнивало и кружилась голова, но даже такие ощущения были приятными – живыми.
– В итоге, всё не так уж плохо закончилось, – неуверенно протянул я. – Ведь никто не погиб?
Лоуэл кивнул. И улыбнулся. Улыбка вышла не самая добрая. Жизнерадостного в ней маловато.
– Конечно, – кивнул он. – Пока. Только вот если сегодняшний случай не простая случайность, кто знает, что случится завтра?
Думать об этом не хотелось. Я устала от негатива, мне позарез нужны были положительные эмоции. Но в выражении «беда не приходит одна» есть доля правды.
Не раз замечала, не только за собой, но и за другими, что бывают в жизни периоды, когда судьба словно пробует тебя на прочность. Кажется, всё вокруг, даже погода, на тебя ополчились и неприятности сыплются, как их рога изобилия.
Когда это неприятности, можно попытаться быть стойким. А вот если настоящее горе? Одно за другим? Когда даже близкие друзья стараются отвести глаза и звонить реже, будто боясь заразиться вирусом невезения?
Жизнь – урок. Ничего в ней не случается просто так. Чтобы не произошло с нами в жизни, оно чему-то нас да учит, отчего-то да лечит.
Но когда мать троих детей больна раком, муж сбегает в новую семью, а старшего ребёнка сбивает машина, да так, что ему металлические шрифты в бедро вставляют, хочется поднять лицо к небесам и возвести хулу. Потому что так нельзя! Нельзя на одну душу посылать столько испытаний и верить, что ты её не сломаешь.
В такие моменты ты приближаешься к страшному осознанию, что правы атеисты – бога нет.
Отец говорил, что, если ты не понимаешь божественного замысла это не значит, что его нет. Человеческая душа как металл. Чтобы выковать из неё что-либо сначала нужно раскалить её до бела, а уже потом перезолить в новую форму. Только вера в конечность жизни делает нас пессимистами, а если понять, что смерть лишь портал в нечто иное – всё меняется.
Наверное, кровь чёрных магов во мне слишком сильна? Я не могу верить так, как верил отец. Не могу согласиться с тем, что смерть моих родителей должна послужить высшей цели.
Не могу принять то, что тот, кто уничтожил родителей, теперь, возможно, ведёт охоту на меня и на Морела. А такая мысль посещала меня снова и снова.
Признаться, до сегодняшнего дня в глубине душе я подозревала, что убийство родителей подстроила родня моей матери, в отместку за гибель того, кто должен был стать главой их рода (или клана, или как там это у них называется?) – отца Адейра. Ведь они продолжали считать убийцей моего отца.
Но если допустить, что сегодняшнее событие не случайность, то, скорее всего тот, кто за этим стоял, целился не в меня. Я-то была среди других таких же сорока первокурсников, а лупить василисками по всей группе в надежде на достижение цели в данном случае как-то…наивно, что ли?
А вот Адейр оставался с монстрами один на один. Если бы экран не треснул, если бы твари не расползлись по всему огромному залу, шансов бы выжить у кузена было меньше нуля.
Глава 7
Всё в Магистратуре Магии стояло на ушах. Прибыли спецагенты из Департамента Магии и Министерства образования – доктора и копы. Все что-то снимали, обмеряли, фотографировали, записывали. Попутно брали показания у свидетелей, то есть у нас.
А я толком ничего рассказать не могла. Моё внимание было поглощено сражением с «моим» василиском. Своими же подозрениями с чужаками я делиться не собиралась.
Директор находился в крайне тяжёлом состоянии. Каким-то образом змее удалось его достать и яд василиска ввёл его в кому. Состояние мистера Мэйсона квалифицировали как стабильно-тяжёлое. Прогнозы были положительными, других пострадавших не было. Так что, можно было считать, что инцидент исчерпан. Всё закончилось хорошо. Хэппи-энд.
Но мой внутренний голос никогда не ошибался. И он прямо-таким кричал о том, что это никакой не конец.
Это только первая часть. Возможно, вводная.
***
– Мисс Старлинг? – окликнул меня незнакомец в форме стража магического порядка.
– Да?
Взгляд задержался на правом рукаве его кителя, где не было положенных знаков отличия.
Знаков отличия не носили в подразделении, где служил мой отец. И вряд ли это можно было считать хорошим знаком?
У мужчины было худое, словно обтянутый кожей череп, лицо и горящие, как два угля, глаза.
«Неприятный тип», – решила я.
– Ваш опекун ранен. Он теперь не может исполнять взятые им на себя обязательства.
– Но это же временно? Меня заверили, что мистер Мэйсон поправится.
– Да, но это случится не завтра и не послезавтра. На восстановление ему может потребоваться много времени. Вы же, как несовершеннолетняя, не можете распоряжаться собой.
– Полагаете, что здесь, в Магистратуре, на полном пансионе, мне может потребоваться дополнительный контроль?
– Контроль, как вам, возможно, ещё неизвестно, лишним не бывает, – с холодной улыбкой сообщил мне собеседник.
Отчего-то у меня при одном взгляде на него начиналось колотиться сердце. То ли от испуга, то ли от злости – не разобрала ещё.