Расшатанные люди
Шрифт:
– Подвезти? – и Валентин с ухмылкой крутит газ. Мотоцикл приветливо рычит, и этот звук горячит кровь, возвращая в буйную молодость.
Юлиана вскидывает брови и улыбается, но почти сразу улыбка исчезает.
– А что вы здесь делаете? Я думала, вы уехали с женой.
– Уехал, – кивает он. – А потом вернулся. Мне показалось, мы не договорили.
И он снова прожигает ее взглядом.
– Но у нас же будет сеанс, и не один, – Юлиана закидывает на плечо сумочку.
– Знаю. Но на них мы будем обсуждать мои отношения с Аллой. А мне сейчас
Юлиана прикусывает нижнюю губу:
– Заманчивое предложение.
Возиться с машиной поздно вечером ей ой как не хочется.
– Так и быть, – она вытаскивает ключи из сумочки и отдает Валентину. – В конце концов, у администратора есть ваши паспортные данные. Так что я буду знать, кто угнал мою машину, – она прячет игривую улыбку за воротником плаща.
– Супер, – он прячет ключи в карман косухи и достает из сидения женский шлем черно-красной расцветки. – А теперь садитесь.
– Что?
Валентин кидает ей шлем, и она едва успевает его поймать.
– Садитесь, садитесь. Вы даже не в юбке, так что у вас нет уважительной причины.
– Нет, Валентин, – твердо отвечает Юлиана. – Я и так уже переступила границы дозволенного. А, если сяду к вам, меня точно уволят.
Но он лишь ухмыляется уголками губ, и у Юлианы слегка кружится голова.
– Садитесь, я никому не скажу.
– А как же Алла? – щурится Юлиана.
– И ей тоже, – дерзит Валентин и кивает на ее часы. – Тик-так, тик-так.
Он прав. Юлиана опоздает, если вызовет такси, а опаздывать она не привыкла. Но еще… Она так давно не каталась на мотоцикле. Соблазн оказывается слишком сладок.
– Хорошо.
Юлиана надевает шлем и застегивает его с первой же попытки. Пальцы помнят. А вот разум не смолкает: «Ты совершаешь ошибку!». Но, несмотря ни на что, Юлиана садится позади Валентина и неловко обнимает его за талию. Снова чувствует этот мужской, резкий аромат натуральной кожи и, забываясь, с упоением вдыхает.
– Куда едем?
– Торговый центр «Пантеон».
– Тогда держитесь!
Мотоцикл с рыком срывается с места, и осторожные объятия превращаются в железную хватку. В ушах сливается шум города и рев мотора. Шлем защищает от хлесткого ветра. Адреналин вливается в кровь, и Юлиана не может сдержать восторженного смеха. Поэтому, когда они, маневрируя между машинами, останавливаются напротив крутящихся дверей «Пантеона», ее с головой накрывает волна сожаления.
– Спасибо, – охрипшим голосом произносит Юлиана и снимает шлем. – В молодости любила мотоциклы. Даже под дождем нравилось кататься.
– На случай плохой погоды у меня припрятана машина, – хмыкает Валентин. – Машина будет ждать там же, ключи завезу завтра с утра и оставлю у администратора.
– Спасибо, Валентин, вы меня очень выручили.
Она сталкивается с ним взглядом и не может отвести глаза.
– Юлиана, а вы верите в любовь с первого взгляда?
Вопрос
– Не знаю. Не думала над этим. А вы? – она даже не знает, зачем спросила. Из вежливости или проклятого любопытства?
– Верю…
***
Они часто встречались в торговом центре «Пантеон» по двум причинам. Здесь есть игровая комната для троих детей Елизаветы и ее любимое кафе «Кукушка» напротив. Если из детского уголка выбегала перепуганная нянечка, Лиза уже знала, что именно ее дети начудили. Она вставала из-за столика с царственным видом и неспешной походкой шла к детскому центру, чтобы утихомирить сорванцов: пятилетнюю Дашу и близнецов трех лет.
Порой Юлиане казалось, что Лиза и правда из дворян. Полная, с покатыми плечами и широким ртом, она важно рассуждала о классовых различиях, а в ее рыжих волосах, туго стянутых в пучок на затылке, отражались огни витрин.
– Привет, дорогая, – Лиза слегка поворачивает голову в сторону Юлианы, но все ее внимание сосредоточенно на вишневом пироге. Один кусок отправляется в ее рот, второй – в рот Митьки – младшего из близнецов.
– А почему этот не в ссылке?
Юлиана усаживается за стол и быстро оглядывается, но нигде не видит оставшихся детей Лизы. Только спешащие люди, нагруженные покупками – кто-то в масках, кто-то без – и эскалаторы, беспрерывно тянущиеся вверх и вниз.
«Кукушка» как всегда переполнена, но любимый столик Лизы свободен. Он всегда свободен для нее.
Митька с перемазанным вареньем ртом выпучивает на Юлиану глаза. Она в ответ лишь кривится.
– Он сегодня капризный жуть, аниматор тут же сдала его обратно, – вздыхает Лиза.
– Правильно. Вряд ли в детской комнате дают пироги.
Юлиана заказывает эспрессо и проверяет в телефоне уведомления – тишина. Задумчиво пролистывает переписку с Ильей. Раньше он часто звонил или писал среди дня. А потом что-то изменилось.
Но ведь сегодня все началось изумительно, и на какой-то миг она позволила себе поверить, что утренний секс добавит тепла в их отношения. А в итоге день снова закончился игнором со стороны мужа. Видимо, их брак начинает изживать себя. Еще этот несчастный звонок выбил Юлиану из колеи… и Валентин.
– Митя весь в отца, – снова вздыхает Лиза, словно этой фразой объясняется поведение сына.
Юлиана разглядывает малыша, у которого до сих пор вместо волос рыжий пушок, а щеки – самая большая часть лица. Нет, определенно, все дети Лизы в мужа. В них нет ни капли материнского обаяния, даже в старшей Даше.
Она прокручивает в голове воспоминание, когда Лиза с мужем пришли к ней на сеанс, чтобы наладить отношения. Потребовалось всего пять приемов, чтобы решить их проблемы. А потом, незаметно для себя, Юлиана с Лизой стали общаться вне работы, хотя более двух непохожих женщин тяжело сыскать. Но Юлиана была довольна их странной дружбой. Теперь она и правда могла излить кому-то душу и поверить секреты, а Илья перестал нудеть, что у нее совсем нет подруг.