Расшифрованная "Илиада"
Шрифт:
Многие души могучие славных героев низринул
В мрачный Аид и самих распростер их в корысть плотоядным
Птицам окрестным и псам... (I, 1-5)
Угроза Агамемнона трусу:
В стане ахейском ему не укрыться от псов и пернатых!
(II, 393)
Афина предсказывает:
О! не один и троянец насытит псов и пернатых
Телом и туком своим... (VIII, 379-380)
Гектор о трусе:
Мертвое тело ни братья, ни сестры огня не сподобят,
Но
(XV, 349-350).
Он же Ахиллу:
О! не давай ты меня на терзание псам мирмидонским
(XXII, 339).
Ахилл отвечает:
Нет, человеческий сын от твоей головы не отгонит
Псов пожирающих!..
Птицы твой труп и псы мирмидонские весь растерзают!
(XXII, 348-349, 354)
Можно было бы подумать, что у Гомера это просто оригинальный художественный образ смерти без погребения, когда покойник брошен на произвол судьбы, но в таком случае естественно было бы ожидать, что труп станет пищей хищных птиц, трупных мух и червей, но вряд ли собак, еще того маловероятнее — собак самого умершего. Между тем вот какою предвидит свою смерть царь Приам:
Псы и меня самого перед дверью моей напоследок,
Алчные, будут терзать...
Сторожевые собаки, их выкормил сам у столов я, —
Крови напившись моей, одурелые, лягут у двери
(XXII, 67-70; пер. В. В. Вересаева).
Столь частое упоминание именно этой судьбы для погибших, которые не удостоены должного погребения, рождает подозрение, что такое обхождение с покойниками тоже было каким-то ритуалом. Но ритуалом необычным — либо рассчитанным на особый вид покойников (тех, кто не заслуживает достойного погребения), либо ритуалом, давно выбывшим из обихода, отвергнутым, ставшим скверной альтернативой положенному, общепринятому, освященному религией ритуалу. По многим основаниям последнее предположение представляется мне наиболее реалистичным.
5. Арийское обращение с трупами. Главным основанием для такого предположения является тот факт, что именно такой способ обращения с трупами соплеменников существовал и в гомеровское время, и позже у ближайших родственников греческого народа — ариев. Ариями в науке принято именовать отнюдь не самозваных «нордических арийцев» германского нацизма, то есть германцев, а тех, кто и сам себя исстари так именовал. А так себя называли всегда обитатели Индии — значительная их часть (индоарии), а также многие народности Ирана (наименование Иран и является иным вариантом слова «арьян» — Aryan).
Индоарии и иранцы — близкие родственники по языку, а в древности их предки были еще ближе. Священные гимны древних индоариев Ригведа и священная книга древних иранцев Авеста очень близки между собой по языку. Примерно как русский, белорусский и украинский. Из прочих языков индоевропейской семьи к ним ближе всего греческий. Они, пожалуй, не столь близки друг другу, как все славянские между собой (русский, польский, чешский, болгарский), но все же не очень да леко ушли от такой близости. Во всяком случае, они ближе друг другу, чем русский с немецким или английским.
Близки между собой и мифологии этих народов — греческого с арийскими. Греческому Зевсу соответствует индоарийский Дьяус, греческому кентавру — индоарийский Гандхарва и иранский Гандарева, греческой амврозии — индоарийский напиток амрита, греческим сыновьям Зевса Диоскурам соответствуют индоарийские конники Ашвины, многие мифы схожи по деталям сюжета.
Есть немало причин предполагать существование в прошлом народа, который, выделившись из индоевропейского пранарода, был общим предком для греков, индоариев и иранцев. Я называю этот народ грекоариями. Общим предком прежде всего по языку, но также и по мифологии и культуре. Существовал этот народ в бронзовом веке к северу от Индии, Ирана и Греции, предположительно в степной полосе между Дунаем и Уралом.
Так что если у ариев есть некие древние обычаи, то схожие можно искать и у предков греков.
Из ариев наиболее ярко и отчетливо обычай выставления трупов на съедение птицам и собакам представлен у иранцев (Willman-Grabowska 1934).
6. Выставление у иранцев. В разные эпохи и разных местах у народов, относимых к иранской ветви ариев, применялись разные способы погребения — каменные ящики, срубы, выставление трупа для объедания птицами и собаками. Но цель этих разных форм у иранцев была одна — предохранить чистые стихии (землю, воду и огонь) от осквернения мертвечиной. Это была одна погребальная концепция, и по ней видна преемственность иранцев, несмотря на разные формы реализации этой концепции.
В одной из книг Авесты, Видевдате, запечатлена зороастрийская похоронная обрядность сасанидского времени (III—VII века н. э.), но отражены местами и более ранние традиции. Предусмотрен был в Видевдате ряд строгих мер, которые бы предохранили землю, огонь и воду от соприкосновения с мертвым телом — от загрязнения и осквернения (Kammenhuber 1958; Humblach 1961). Вопрос Заратуштры: «„Создатель мира телесного, о Чистый, что, во-вторых, неприятнее всего этой земле?" На это отвечал Ахура Мазда: „Когда в ней погребают множество умерших собак и умерших людей"» (Видевдат (далее — Вд.), III, 25-27). Детально назначались наказания за такой грех осквернения, а также искупительные и очистительные меры в случаях, если грех не достиг степени непростительного.
Покойников полагалось выносить на возвышенные места или на специальные сооружения — дахмы, где бы труп был доступен собакам и птицам (Вд. VI, 92-94) или только птицам (Вд. V, 1). Заратуштра вопрошал бога: «„Создатель! Куда должны мы выносить тела покойников, о Ахура Мазда, и куда должны мы их класть?" На это отвечал Ахура Мазда: „На самые высокие местности, о святой Заратуштра, где их скорее заметят пожирающие падаль собаки и пожирающие падаль птицы"» (Вд. VI, 92-94). Дахма должна быть сооружена «на местности, о которой известно, что там всегда находятся питающиеся трупами собаки и птицы» (Вд. VIII, 10). В другом месте сказано, что на дахме нужно держать мертвеца «до тех пор, пока птицы не объедят труп» (Вд. V, 1), — здесь собаки, в других местах первые, не упомянуты вовсе. Труп только для птиц.
В зимнее время или в непогоду разрешалось хранить трупы в катах — («домах») специальных подземных постройках — до лучшей погоды или до весны, когда прилетают птицы (Вд. V, 42-44), после чего требовалось непременно выставить покойников. После того как собаки или птицы объели мясо, а дождевая вода омыла кости (Вд. V, 15-20), они становились незагрязняющими (Вд. VIII, 33-34). После этого кости нужно было собрать и поместить в костехранилище — уздана (Вд. VI, 49-51). Но если на это не было средств, то разрешалось оставить кости на земле, суконной подстилке или подушке.