Расшифрованный код Ледового человека: От кого мы произошли, или Семь дочерей Евы
Шрифт:
Примерно в ста метрах ниже входа в пещеру они наткнулись на его тело, точнее на то, что от него осталось. Меховая одежда валялась окровавленным комом, прикрывая бесформенную груду костей и разодранной плоти. Внутренних органов: сердца, печени, желудка, легких — не было. Ребра еще держались на полосках кожи и обрывках мышц. Охотники повернули назад. Они знали, что это он. У него не было лица — оно вместе со скальпом было сорвано, а рядом с телом лежало копье. Копье определенно принадлежало ему. Метрах в пятидесяти лежал другой труп — на сей раз не человеческий: большущая гиена с другим копьем в груди. Так вот как он погиб. В одиночку он отбивал нападение стаи прожорливых и свирепых хищников, смертельно ранил одного из них и, возможно, ранил еще нескольких. Но их было слишком много против одного человека, и в конце концов он не выдержал натиска и был разорван на куски.
Охотники
Ожерелье из раковин улиток третичного периода (Моравия)
Община в любом случае помогала бы, но Вельда не хотела оставаться в долгу и в благодарность за поддержку дарила людям небольшие, украшенные резьбой изделия. Это были магические амулеты и обереги, маленькие и легкие, которые можно было носить при себе: бизон из бивня мамонта помогал на охоте, рыбку — подвеску для ожерелья — нужно было надевать на шею во время рыбной ловли. Вскоре амулеты Вельды приобрели известность, их стали охотно приобретать даже люди из других племен.
Изображения бизона и горного козла из пещеры Нио, Франция (длина 90 см)
После гибели мужа ей пришлось нелегко, но удалось вырастить всех трех дочерей, и все три нашли себе мужей. Две девушки ушли в другие общины, а одна осталась с матерью в той пещере, где родилась и выросла. Вельде было уже за тридцать, она постарела, но по-прежнему была очень красива. В это время сбылась главная мечта ее жизни — ей позволили участвовать в украшении одной из стен ритуальной пещеры.
Умерла Вельда спокойно, во сне, когда ей было тридцать восемь лет — подошел возраст, да и накопилась усталость. Дочь обнаружила окоченевшее тело матери к утру, рядом с ней на шкуре, под которой она спала, дочь нашла два небольших предмета: обломок копья, отполированный за долгие годы, и самый красивый копьемет из дерева можжевельника, украшенный необыкновенной резьбой, какую еще не приходилось видеть.
В настоящее время почти 5% коренных жителей Европы принадлежат к клану Вельды; в Западной Европе ее потомков больше, чем в Восточной Европе. Многие потомки Вельды ушли далеко от ее родной пещеры в Кантабрийских горах. Небольшая группа забралась так далеко на север, что достигла самого севера Скандинавского полуострова, где их можно найти среди народа саами в Финляндии и северной Норвегии.
Глава XIX
ТАРА
Вельда и Тара были современницами и жили примерно в одну эпоху, около семнадцати тысяч лет назад. Возможно даже, что они жили не приблизительно, а точно в одно и то же время, но, кроме этого момента, в их жизнях больше не было никакого сходства, притом они никогда не встречались. Вельда жила в Испании, а родиной Тары были холмы Тосканы на северо-западе Италии. Вельда, а еще раньше Елена были сравнительно неплохо устроены. Обе они жили в мире, где предсказуемые сезонные миграции крупных животных, обитающих в тундре, обеспечивали, можно сказать, доставку свежего мяса прямо на дом. Благодаря такому изобилию, ведущему к относительному достатку, численность населения возрастала. Во время ежегодных сборов мужского населения на охоту между представителями различных общин происходили встречи, знакомства, зарождалась связь, способствующая межобщинному обмену, развивалась и процветала художественная культура. Прекрасные резные орнаменты на амулетах, ножах, наконечниках от стрел выполнялись умельцами. Материалом для поделок служило дерево, использовались бивни мамонтов, раковины, кости. Сотни пещер были расписаны великолепными, высокохудожественными изображениями животных.
Мир Тары был куда менее благополучным, несмотря на то что климат в исторической области Тоскана был значительно теплее. Мягкому, теплому климату соответствовала и природа, вся местность, за исключением вершин холмов, густо поросла лесом. Здесь не водились тундровые гиганты. Вместо бизонов люди охотились на оленей и кабанов, что было трудно и опасно. Правда, лес предоставлял неограниченные возможности для собирательства, но отсутствие гарантированной крупной добычи означало, что эта земля могла прокормить намного меньше населения, чем, например, местность, где жила Вельда или Елена. Нужда подавляла рост художественных способностей, люди заботились о ежедневном пропитании, что вело к сложным отношениям, общины были более замкнутыми, необщительными. В составе каждой из них было около двадцати здоровых и сильных мужчин, которым приходилось гораздо больше и тяжелее трудиться, добывая пропитание. Все члены общины никогда не сидели сложа руки, женщины и дети занимались собирательством, постоянно передвигались с места на место, по мере того как скудные дары леса истощались. Вот какой была жизнь Тары.
Мать Тары умерла, когда девочке было десять лет, а младшему брату всего шесть. Их растила сестра матери, и Тара весь день работала наравне с ней. Отец приносил в семью, что мог: молодую дикую свинью, куницу, детеныша косули или, если повезет, целого громадного оленя. Добыть благородного оленя было целым событием, даже праздником для всей общины: все собирались у костра, и каждому доставался кусок мяса. Тара хранила флейту своей матери — в такие редкие радостные дни она доставала ее и выводила быструю веселую мелодию. Отец смастерил флейту много лет назад, проделав отверстия в тонкой кости из лебединого крыла: одно отверстие с одной стороны, чтобы дуть в него, и еще три с другого края, чтобы менять высоту звука, зажимая их пальцами. Диапазон у такой флейты был ограничен, а голос довольно сиплый, но и такая музыка создавала праздничную атмосферу, и все радовались, пели и плясали вокруг костра. На другой день все отдыхали, спали дольше обычного. Можно было позволить себе на немного отложить дневную работу.
Когда лето сменялось осенью, люди перебирались в низины, к долине реки Арно, и неторопливо двигались вниз по течению к морскому побережью. В то время этот путь был на двадцать миль длиннее, чем в наши дни, из-за более низкого уровня моря. Далеко за горизонтом лежали необитаемые острова Корсика и Сардиния, в то время соединенные между собой полоской суши. Тара обожала море и подолгу бродила по широким песчаным пляжам, проходя целые мили; она собирала все, что попадалось и чему можно было найти хоть какое-нибудь применение. Ей нравилось собирать ракушки, она всегда возвращалась домой с полными горстями. Острым камешком она проделывала в ракушках отверстия и делала бусы, вплетая морские водоросли и листья тростника. Такие бусы были недолговечны, трава скоро засыхала, рвалась, но это было не так важно — зато у нее всегда находилась причина для новых походов к морю за новыми раковинами и водорослями.
Однажды во время одной из своих прогулок она увидела большую серую тень — что-то огромное лежало у самой кромки воды. Подойдя ближе, она увидела тушу крупного дельфина, выброшенного на берег, рот у него был широко раскрыт, так что виднелись ровные острые зубы. Накануне его здесь точно не было, значит, был еще совсем свежим. Слетелись чайки, они пытались выклевать глаза, а на толстую шкуру даже не покушались. Тара немедленно сообразила, что это — еда, много еды, и припустилась бегом к дому. Взрослые, вооружившись ножами, отправились на берег, их сопровождали юноши, молодые женщины и дети, которые бежали со всех ног, люди постарше тоже не остались в стороне, а те, кому было больше тридцати пяти лет, потихоньку плелись позади всех.