Расшифрованный код Ледового человека: От кого мы произошли, или Семь дочерей Евы

Сайкс Брайан

В полной тишине мужчины глядели на изображения, которых они не только боялись — жизнь людей зависела от них. В неярком свете рисунки ожили. Они начали двигаться. Отец Елены протер глаза. Хотя он приходил сюда ежегодно вот уже двадцать лет, сначала со своим отцом, потом один, он всегда испытывал это странное чувство. Рисунки были слишком высоко, чтобы до них можно было дотронуться, проверить, правда ли они движутся. Мужчины все еще стояли в молчании, переводя взгляды с одного зверя на другого, словно проверяя, все ли они на месте. Они сосредоточились на предстоящей охоте, пристально глядя на силуэты нарисованных животных, готовясь встретиться с ними в жизни. Никто не знал, чья рука нанесла их на стены и как давно. Контур ладони, неясно проступавший на стене, мог принадлежать художнику, но никто этого не знал. Может, изображения были здесь всегда.

Рисунок лошадей «в яблоках» из пещеры Пеш-Мерль, Франция (длина 340 см)

Прошло какое-то время — брату Елены показалось, что прошла целая жизнь, и общий настрой изменился. К этому моменту мерцающие изображения уже представлялись охотникам совершенно реальными. Один за другим они хватали длинные копья и, громко крича, размахивали ими, метясь в воображаемую добычу. Они не бросали копья в цель. Это было ни к чему. Звери отделялись от стен, висели прямо перед ними в колеблющемся воздухе. По всей пещере эхом отдавались леденящие кровь вопли охотников, когда они призывали добрые магические силы помочь им, превратить ритуальное убийство этих воображаемых зверей в успех на настоящей, реальной охоте.

Рисунок оленя из пещеры Нио, Франция (длина 81 см)

Через несколько минут шум постепенно стих; мужчины опустили копья и теперь стояли безмолвно, их взгляды опять были прикованы к изображениям. Они сделали все, что было в их силах, теперь можно было надеяться, что олени придут и охота будет удачной. Не раздалось ни звука, но каждый и без сигнала чувствовал, что время их пребывания здесь подошло к концу. Один за другим мужчины продвигались к выходу из пещеры и выбирались наружу, вдыхая холодный ночной воздух. Напряжение понемногу спадало, стали раздаваться голоса. Мужчины обсуждали предстоящую охоту, разрабатывали планы. Брат Елены просто радовался тому, что снова оказался под открытым небом.

Через неделю в долине показались первые северные олени, они неторопливо направлялись к узкой горловине. Все шло, как было задумано. Олени были на противоположном берегу, стало быть, чтобы добраться до горловины, им вначале предстояло переправиться через реку. Охотники из племени Елены заранее приглядели брод — место, где река текла по большим камням. Ширина реки в этом месте составляла около пятидесяти метров, с каменистой насыпью вроде островка посередине. Здесь они и расположатся и, прячась за камнями, будут поджидать оленей в надежде, что те снова, как и в предыдущие годы, выберут именно это место для переправы. Вверх по реке было много подходящих мест, но здесь был остров, который давал стаду возможность отдохнуть, а кроме того, олени не шли выше, потому что берега там становились все более отвесными и скалистыми. От предполагаемого места охоты до пещеры, из которой Елена с матерью и другими женщинами наблюдали за затаившимися охотниками, было не более сотни метров.

В этом году отец Елены собирайся в первый раз испробовать новое приспособление для метания копья и съемный наконечник. Другие уже давно пользовались новинкой, но он до сих пор предпочитал традиционное оружие — увесистое деревянное копье с заостренным костяным наконечником. Преимуществами копьемета, о которых без устали твердили ему друзья, были дальность полета, большая точность и — самое главное — в случае, если раненый зверь убегал, то терялся только наконечник, а не все копье. Сам копьемет представлял собой массивный кусок дерева, он свободно закреплялся на конце древка копья, действуя как рычаг. Если положить его на плечо и резко толкнуть вперед, то наконечник копья сам вылетал из него и несся куда быстрее, чем пущенное рукой обычное, цельное копье. Наконечник новой конструкции представлял собой острый кусок кости или кремня, крепившийся к короткой деревянной рукояти. Поскольку он был к тому же утяжелен камнем, то, попадая в цель, наносил по добыче более мощный удар, чем длинное деревянное копье. Отец Елены тренировался с новым оружием. На самом деле он и брал его с собой на эту охоту, только чтобы успокоить друзей, что «правильное» копье не останется дома.

Елена наблюдала, как отец с братом, согнувшись, прячутся за камнями на островке посреди реки. Неожиданно в трехстах метрах выше по течению появилась небольшая группа оленей, медленно идущая по берегу с ее стороны. Животные явно нервничали, они нюхали воздух, озирались, вертели головами в разные стороны. Она легла ничком и, припадая к земле, вглядывалась с обрыва вниз. Если олени увидят ее, то испугаются и могут убежать. Животные медленно продвигались к острову. Что, если они учуяли охотников, затаившихся за камнями? Они направлялись к переправе прямо под скалой, на которой лежала Елена, где река на повороте ударяла в утес. Девочка подползла к самому краю и, свесившись с него, разглядывала оленей. Ей были видны их серые спины и огромные ветвистые рога. Елена подумала, что среди них, наверное, много самок с оленятами. По этому берегу олени двигались вперед, их путь преградила отвесная скала, торчащая прямо из воды. Течение реки в этом месте было быстрое, дно — глубокое, и вода неслась с огромной скоростью. Олени задержались, казалось, они колеблются, раздумывая, стоит ли испытывать судьбу, в конце концов они решили не рисковать, развернулись и медленно побрели вдоль берега обратно. Вот они поравнялись с островком, где расположились охотники. Пустятся ли олени вброд или продолжат путь вверх по течению? Елена видела, что олени снова колеблются, наконец один из них погрузился в воду и поплыл к островку. Другие последовали за ним. Охотники напряглись. Сердца заколотились, рты мгновенно пересохли.

Как только первый олень достиг островка, охотники вылетели навстречу. С близкого расстояния утяжеленные наконечники копий попадали точно в цель и били наповал. Два оленя упали прямо там, где стояли, из шей у них струилась кровь. Другие рванули прямо вперед. Отец Елены метнул копье, которое вонзилось глубоко в бок молодому оленю, он догнал его на мелководье и добил, перерезав горло ножом. После первого удара из копьемета несколько подранков повернули назад, пытаясь уйти тем же путем, каким попали на остров. Мужчины и юноши бросились в воду, чтобы не дать им уйти. Они хватали подранков, тянули назад. Брат Елены, не рассчитав силы, бросился за матерым самцом, получившим лишь легкое ранение, и попытался схватить его. Олень, повернув голову, нанес сильный удар рогом. Он пришелся в висок, мальчик без памяти упал в воду. Елена видела все сверху — она выпрямилась во весь рост и что есть сил закричала, замахала руками, привлекая внимание отца. Тот поднял голову и, поняв, что что-то случилось, стал озираться, ища сына. Он увидел его плывущим по реке лицом вниз, бурное течение несло юношу вниз, прямо на острые камни. Отец, бросив убитого оленя, прыгнул в реку. Он успел доплыть до сына как раз вовремя и вытянул его на берег, напрочь забыв об охоте и оленях. Вскоре мальчик пришел в себя, но олени тем временем давно убежали. Убитый олень дрейфовал по течению, направляясь к острым камням. Догнать его было уже невозможно.

Когда Елена торопливо спустилась вниз, река не была больше зеленой и спокойной — ее вода стала красной от крови животных. Судя по тому, что цвет воды изменился и выше по течению, охота в других общинах была удачной. Ожидания общины, к которой принадлежала Елена, в этот раз не оправдались. Им удалось убить только трех оленей: двух молодых и одного взрослого. Это означало, что впереди голодная зима — если только не появится новое оленье стадо. Но оленей больше не было. Прошли две недели, община больше не могла ждать. Пошел снег, другие племена уже расходились к местам зимних стоянок. Собрались и они, им предстоял долгий путь назад к морю. Если удастся пережить эту зиму, они вернутся сюда через год в надежде на то, что повезет больше.

Шли годы, жизнь текла в однообразном ритме, подчиненном временам года. Брат Елены погиб через три года — он был затоптан насмерть обезумевшим табуном диких лошадей, которых они с друзьями — такими же молодыми и безрассудными — пытались загнать. Отец Елены прожил еще десять лет, достаточно долго, чтобы увидеть внучку — первую из трех дочерей Елены. Ее мать в это время уже больше не могла шить — она страдала жестоким артритом пальцев, а еще через год, когда болезнь перешла на колени и лодыжки, она умерла. Сама Елена прожила почти до сорока двух лет, что в ее эпоху было очень почтенным возрастом, так что первые внуки появились на свет еще при ее жизни.

Шли годы, сменялись поколения, и клан Елены преуспел, став самым многочисленным в Европе. Ее потомки расселились по всем частям континента. Эталонная последовательность, та самая, с которой теперь сравнивают все остальные и от которой отсчитываются все мутации митохондриальной ДНК, принадлежит именно Елене. Мы не знаем, почему у большинства европейцев биологическая родословная по материнской линии тянется к Елене и суровым морозным зимам последнего ледникового периода. Потому ли, что именно митохондриальная ДНК Елены дает ее носителям какие-то биологические преимущества, или столь примечательный успех — это просто случайность?