Расскажи мне, как живешь
Шрифт:
Макс говорит, что не видит, что может быть сделано теперь. Человека уже похоронили. Что советует Алави – денежный подарок горюющему семейству?
Да, это будет уместно. Но то, что Алави предлагает на самом деле, это эксгумация.
«Что? Выкопать его?»
«Да, Хвайя. Отправить тело обратно в Джераблус. Тогда все будет исполнено с должным почтением и ваша репутация не пострадает».
Макс говорит, что неуверен, можно ли это организовать. Ему кажется, что такое не реально.
В конце концов мы едем в Камышлы и консультируемся с французскими
Вопреки ожиданиям, это утверждает Макса в его намерении. Это, соглашается он, без сомнения, глупо, но это возможно?
Доктор пожимает плечами. Ну да, это возможно! Потребуются официальные бумаги – много бумаг. «Et des timbres, beaucoup de timbres![49]» «Естественно! – говорит Макс. – Это неизбежно!»
Дело начинает двигаться. Водитель такси, который собирается вскоре возвращаться в Джераблус, с энтузиазмом берется перевезти (должным образом дезинфецированное) мертвое тело. Один из рабочих, кузен умершего, поедет сопровождать. Все налажено.
Сперва эксгумация; затем подписывание множества бумаг и приклеивание марок; посещение военного доктора, вооруженного большим опрыскивателем с формалином; тело помещается в гроб; снова формалин, гроб запечатывается, жизнерадостный шофер водружает его на свое такси.
«Хола! – восклицает он. – У нас будет веселая поездка! Надо будет следить, чтобы наш брат не свалился по дороге!»
Все происходящее теперь настолько окружено шутками, что по настроению его можно сравнить только с ирландским бдением у гроба. Такси уезжает, причем шофер и кузен во все горло поют песни. Чувствуется, что для них обоих это замечательное событие. Они получают полное удовольствие.
Макс вздыхает с облегчением. Он приклеил последнюю марку и заплатил все, что требовалось. Все необходимые бумаги (объемистая пачка) вручены водителю такси.
«Ну вот, – говорит Макс, – с этим покончено!»
Он ошибается. Историю странствования покойного, Абдуллы Хамида, можно было бы превратить в поэтическую сагу. Был момент, когда казалось, что тело его никогда не найдет покоя.
Тело должным образом прибыло в Джераблус. Его встретили с полагающимися причитаниями и с некоторой гордостью, насколько мы поняли, так как его возвращение было столь великолепно. Состоялось большое празднество – прямо сказать, пир. Таксист, воззвав к Аллаху, продолжил свой путь в Алеппо. Когда он отбыл, обнаружилось, что все эти совершенно необходимые «бумаги» отбыли вместе с ним.
За этим следует хаос. Без необходимых бумаг покойный не может быть похоронен. Что же, тогда его надо вернуть в Камышлы? По этому вопросу возникают жаркие споры. Рассылаются сообщения – французским властям в Камышлы, нам, шоферу такси по очень ненадежному адресу в Алеппо. Все делается в неторопливой манере свойственной арабам – а Абдулла Хамид тем временем остается непогребенным.
«Сколько времени, – спрашиваю я Макса с беспокойством, – может действовать формалин?»
Новый комплект бумаг (со всеми les timbres[50]) получен и послан в Джераблус. Приходит весть, что тело
Внезапно все кончается благополучно. В Джераблусе вновь появляется таксист со всем ворохом бумаг.
«Как это мы забыли!» – восклицает он. Следуют похороны – с соблюдением должного порядка и благопристойности. Наша репутация, уверяет нас Алави, не пострадала!
Французские власти по-прежнему считают, что мы сошли с ума. Наши рабочие относятся с мрачным одобрением. Михель в ярости – это полное отсутствие экономии! Чтобы дать выход своим чувствам, он ранним утром громко стучит молотком по тутти под окнами, пока ему очень строго не приказывают прекратить это.
Тутти – это общее название всех конструкций и всевозможных применений жестянок от бензина. Что делала бы Сирия без этих жестянок – просто и не представить! Женщины носят воду из колодца в жестянках от бензина. Жестянки режут, прибивают полосами на крыши или используют для починки домов.
Как однажды нам сказал в порыве откровенности Михель, его мечта – сделать весь дом целиком из тутти.
«Он будет прекрасен, – говорит он мечтательно, – исключительно прекрасен!»
Глава 5FIN DE SAISON[51]
Чагар Базар дает хорошие результаты, и из Лондона приезжает Б. в качестве дополнительного помощника на последний месяц.
Занятно наблюдать Б. и Мака вместе – они такая полная противоположность друг другу. Б. – определенно общественное животное, Мак – не общественное. Они вполне ладят, но смотрят друг на друга с озадаченным недоумением.
Однажды, когда мы собираемся в Камышлы, Б. неожиданно начинает проявлять беспокойство.
«Наверное, нехорошо оставлять старину Мака в одиночестве на целый день? Может, мне лучше остаться с ним?»
«Мак любит одиночество», – уверяю я.
Б. смотрит недоверчиво. Он отправляется в чертежную.
«Вот что, Мак, хотите, я останусь? Довольно скучно быть одному целый день».
Тень тревоги мелькает на лице Мака.
«О, – говорит он, – я так ждал этот день».
«Странный он парень, – говорит Б., когда мы скачем по рытвинам по дороге в Камышлы. – Вы знаете, какой вчера был закат? Прекрасный! Я был на крыше, смотрел. Обнаружил там Мака. Должен признать, я был немного восторжен, но старина Мак, он ни слова не произнес. Даже не ответил. А ведь он наверняка поднялся туда, чтобы смотреть на закат?»
«Да, он обычно поднимается туда по вечерам».
«Выглядит так странно, что при этом он ничего не говорит».
Я представляю себе Мака, замкнутого и молчаливого, на крыше и Б., с энтузиазмом жужжащего вокруг него.
Позднее, несомненно, Мак в своей скрупулезно аккуратной комнате будет сидеть на пледе и писать дневник...
«Я имею в виду, что невольно ждешь, не правда ли...» – упорно продолжает Б., но замолкает, так как Михель, круто повернув поперек дороги, с дьявольскими намерениями нажимает на газ и атакует группу арабов – это две старые женщины и мужчина с ослом.