Расскажу вам сказку(Сказки и легенды народов Западной Европы)
Шрифт:
А как дальше было — сейчас узнаете.
Однажды утром проходил Пер-сквалыга мимо хусмановой лачуги и глядит — у обочины Грете гусей пасет. Пасет она гусей и чулок на ходу вяжет, а сама все приговаривает:
— Гуси, милые, вперед! Пасет вас та, что не ест, не пьет!
Заслышал те слова Пер-сквалыга, да так и обмер. Стоит, подслеповатыми глазами моргает и ушам своим не верит.
А Грете знай себе повторяет:
— Гуси, милые, вперед! Пасет вас та, что не ест, не пьет!
— Кто это не ест, не пьет? — спрашивает Пер.
— Да я! — отвечает Грете.
— Слыханное ли дело! Как это ты можешь — не есть, не пить?!
— Дома-то семь голодных ртов, а еды только на шестерых хватает. Вот я и привыкла почти что вовсе без еды обходиться.
— Чем же ты тогда живешь?
— А воздухом! Просверлил отец дырки в столбе, что посреди горницы стоит, вот я и сосу из них воздух. Видно, и воздухом можно жить!
— И не такая уж ты тощая! — сказал Пер.
Откашлялся он и говорит:
— Может, ты слыхала, я жениться надумал. Только нужна мне жена такая, чтоб за всем приглядывала. Девушка ты пригожая и мне по сердцу пришлась. Скажи, хочешь стать в усадьбе хозяйкой?
— Отчего ж не стать! — ответила Грете.
Сыграли они свадьбу, и переехала Грете к богатею в усадьбу. Поставил Пер-сквалыга столб посреди горницы, провертел в нем дырки, чтоб Грете могла из них воздух сосать и тем воздухом питаться.
Прошло немного времени, и однажды говорит Пер своему работнику Нильсу:
— Сдается мне, будто жена моя раздобрела! Уж не подкармливается ли она случаем в поварне? Как бы мне про это разузнать?
— Вот что, хозяин, — отвечает Нильс. — Подсажу-ка я тебя в дымовую трубу, а ты оттуда в поварню подглядывай, не ест ли Грете там чего?
— Ловко придумано! — обрадовался Пер. — Давай подсаживай!
Подсадил Нильс хозяина в дымовую трубу, уселся там Пер на доске; сидит, будто в люльке.
А тем временем пошел Нильс к хозяйке и говорит:
— Берегись, не ешь ничего в поварне, хозяин в дымовой трубе сидит!
— Ладно! — сказала Грете.
Знала Грете и раньше, что Пер — сквалыга. Только хотелось ей своим помочь. Потому и пошла за него. А как насмотрелась, что богатей людей своих голодом морит, надумала проучить этого толстосума. Работники да служанки в усадьбе все на ее стороне были. Если б не Грете, вовсе бы они с голоду померли. Она их всех тайком подкармливала.
Вот позвала Грете служанок и велит:
— Наносите сырых дров да зеленых сучьев и подложите их в очаг!
От такого топлива, ясное дело, больше дыму да копоти, чем тепла!
А как смекнул Нильс, что хозяин уж довольно в трубе подкоптился, забрался он на крышу к самому коньку и вытащил Пера на свет божий. Смахивал теперь Пер-сквалыга на копченую баранью ногу; и слова вымолвить не мог, не то чтоб лаяться. Пришлось Перу тут же в постель улечься.
— Ну как, ела она что в поварне? — спросил Нильс хозяина.
— Нет, там она ничего не ела, — ответил Пер-сквалыга.
Прошло какое-то время, и опять Пер говорит:
— Сдается мне, Нильс, что Грете еще ядренее стала. Щеки у нее круглые, да и сама она — бочка бочкой, такая дородная да гладкая. Уж не подкармливается ли она чем? Как бы мне про это разузнать?
— Вот что, — говорит Нильс, — может статься, она наверху в клети разными кушаньями лакомится. Давай распорем большую перину, что в клети лежит, запихну я тебя туда и снова зашью. А ты дырку в перине проткни и подглядывай. Так и узнаешь, не подкармливается ли хозяйка чем в клети.
— Ловко придумано! — обрадовался Пер. — Давай распорем!
Зашил работник хозяина в большую перину, а сам пошел к Грете и говорит:
— Не вздумай ничего наверху, в клети, есть, там хозяин в перине зашит.
— Ладно! — сказала Грете.
Позвала она служанок и велит:
— Выволоките-ка постели из клети на солнышко да выколотите их хорошенько! А то они давно не проветривались. Лежат там и плесенью покрываются.
Служанки — не будь дуры — тут же смекнули, что к чему. Хохочут, заливаются, а сами постели вниз волокут. А большую перину, хоть она и тяжелая, тоже во двор выволокли. Колотят ее служанки, колотят, что есть сил, а сами песни веселые распевают. Выколотили служанки постели, а потом их опять наверх втащили.
Вызволил Нильс Пера-сквалыгу из перины, а на нем живого места нет: не может ни идти, ни ползком ползти.
— Ну как, ела она что в клети? — спрашивает Нильс.
— Нет, там она ничего не ела, — стонет Пер.
Пришлось ему опять в постель лечь, и прохворал он целую неделю. Ходит за ним Грете хорошенько, а сама ему выговаривает:
— Послушался б меня, Пер, ел бы, как я ем, вот и был бы здоровехонек.
Прошло немного времени, а как оправился Пер после колотушек, что ему задали, призвал он снова Нильса и говорит:
— Сдается мне, что хозяйка твоя все ж таки чем-то подкармливается. Щеки у нее такие круглые, того и гляди, лопнут. Одним воздухом такого жиру не нагуляешь. Как бы все в точности разузнать?
— Да, задал ты задачу, — говорит Нильс. — Коли она ни в поварне, ни в клети не кормится и никто никогда не видал, чтоб она ела, ума не приложу, где она прячется. А может, она в погребе подкармливается? Знаешь что, стоит там старая пивная кадка, вот ты и залезай туда и сквозь дырочку, куда втулку вставляют, подглядывай. Так и разузнаешь, не прячется ли она в погребе, не подкармливается ли там.
— Ловко придумано! — говорит Пер.
Залез он в кадку. Нильс накрыл его крышкой, а сам пошел к Грете и говорит:
— Не вздумай ничего в погребе есть, там в пивной кадке хозяин сидит, сквозь дырочку подглядывает.
— Ладно! — сказала Грете.
Позвала она служанок и велит:
— Подогрейте-ка воды да принесите щелоку! Старая пивная кадка в погребе смердит так, что дух захватывает. Вылейте воду со щелоком в кадку сквозь дырочку, пускай стоит кадка да отмокает, покуда чистой не станет.