Рассказы и новеллы
Шрифт:
– Да не хочу я ни сока, ни воды!
– Сын, тебе, я вижу, заняться нечем. Достал мать своими вопросами! Хочешь, дядя Коля тебе кабину летчиков покажет? Он обещал, – вмешался в наш разговор отец.
– Это тот летчик, крепыш в синей форме, которого мы встретили в аэропорту у эскалатора? – спросила мама.
– Он самый. Это Николай Иванович, родственник подружки моей мамы. Дядя Коля. Он предложил показать Саньку кабину пилотов.
– Какой я Вам Санек! Хватит издеваться над человеком. У меня имя есть!
– Ладно, ладно. Успокойся. Ну, не Санек, а Саша, – Мама спрашивает отца – А как он нас так нашел?
– Я с ним созвонился вчера
– Какой ты, однако, у меня шустрый!
– Не шустрый, а инициативный, предприимчивый. Сашок, сходи к пилотам.
– Издеваешься? Да? Не Сашок я!! Не пойду вот. Идите сами! Чего я там не видел? –огрызнулся я.
– Там интересно. Ты стесняешься нас что ли? – погладила меня по голове мама.
– Вот и иди сама, – Уклоняясь головой от маминой руки, ответил я, – Раз интересно. Ничего я не стесняюсь. Что я раздетый? Голый? Просто пока не хочется и все!
– Когда захочешь посмотреть кабину летчиков, я тебя туда провожу. – предложил отец.
– Вот еще! Нянька нашлась!
– Ты тоже стал самостоятельным. Очень хорошо!
Отец вытаскивает портмоне и проверяет, все ли документы на месте и сколько у него советских денег.
– Гроши считаешь? – поинтересовался я.
– Богат не тот, у кого много денег, а тот, кому их хватает. Учти на будущее.
– Ой, как учту!
К креслам, в которых расположились я и моим родители, подходит первый пилот. Наклоняется к отцу, кивком головы приветствует маму и говорит им, показывая рукой на меня:
– Могу, как обещал, Вашему сыну кабину показать. Как мы говорим: взлет-опасно, полет-прекрасно, посадка-трудная. Вот и покажу тебе прекрасный полет. Пошли со мной, мальчик!
– Спасибо. Я попозже.
– Приходи. У нас очень интересно! Такого нигде никогда не увидишь!
– Приду! Спасибо!
Пилот разводит руками и, улыбнувшись всем, уходит:
– Как пожелаете. Ждем-с!
Когда почти все пассажиры и мои родители спали, я потихоньку встал и пошел, пошатываясь, мимо тоже спящих в первом классе стюардесс, в кабину пилотов. Девушки разложили себе три кресла, подлокотники подняли и залегли под одеялами. Знакомый лётчик – первый пилот, встретил меня в кабине кивком головы. Там тоже все спали. Или слушали музыку. И второй пилот, и штурман, и ещё какой-то мужчина в лётной форме. Они сидели в креслах с закрытыми глазами. И все в наушниках. Штурвал в виде руля полу гоночного велосипеда качался сам по себе. Николай Иванович сказал, что самолёт летит на автопилоте. Потом посадил меня на своё место и надел мне на голову большие чёрные наушники. В наушниках – шум, треск и английская речь, музыки не было. Он дал мне в руки штурвал и предложил порулить самолетом, но я вежливо отказался, сославшись на недостаток опыта. Пилот отнёсся к моему объяснению с пониманием.
Навстречу самолёту плыли звёзды, а потом как бы обтекали его со всех сторон. В кабине была уйма всяких лампочек, кнопок и тумблеров. Прямо пропасть сколько там было приборов и прочей техники!
Когда я возвращался на своё место в салон экономкласса, одна стюардесса проснулась и посмотрела на меня испуганно. «Наверно, она решила, что я злоумышленник или разбойник какой», – подумал я, а стюардесса быстро убрала свои длинные затянутые в капрон ноги под байковое одеяло. Мама спала, посапывая, а отец листал учебник. «Доучивает испанский», – решил я, усевшись в кресло.
– Понравилась экскурсия? – спросил отец, не отрываясь от текста.
– Очень! А там, в кабине, пол не провалится? Он такой тонкий, что под ним даже звёзды видно. По нему четыре человека ходят. Страшно. И звёзды тебе навстречу прямо летят, а потом разбегаются в разные стороны. Интересно!
Отец показал на свои толстые тяжёлые японские ручные часы Seiko со светящимся циферблатом, купленные им во время его командировки в Африку, которыми он очень гордился:
– Видишь, сколько времени мы летим только над одним только Атлантическим океаном? Можно сказать, что мы летим с тобой за тридевять морей.
– Перед смертью не надышишься!
Отец убирает учебник испанского. пропускает меня на мое место у окна. Женщина рядом, потревоженная, недовольно ворочается.
– Повторенье мать ученья. Repetitio est mater studiorum.
– А кто отец?
– Кто так говорил? Суворов!
Отец заботливо накрыл маму еще одним пледом. Мама поблагодарила мужа ласковым взглядом и легким кивком головы.
«ИЛ-62», вздрогнув, с треском выпускает шасси. В иллюминатор видны прибрежные рифы, разноцветное, желтовато-зеленовато-голубое мелководье у небольших островков. Самолет шел на снижение. Все пассажиры жадно всматривались в мелькающие внизу большие лагуны. На суше появились водоемы, маленькие озерца и прудики, темные зеленые полоски густых кустарников, акаций и стада пальм, низкорослых, лохматых, как пауки и высоких, белых, стройных, королевских. Стюардесса разносит таможенные декларации для заполнения.
– Куда это я положила документы? – засуетилась мама.
– Да в сумке они у тебя. В этой. Где же еще?
– Я и без тебя знаю, что в сумке.
– А акулы в рифы заплывают? – спросил я отца.
– Заплывают. Но редко. Когда прилив.
Самолёт мягко приземлился и покатился, слегка подпрыгивая. Затем заурчал, вздыбился, ещё немного прокатился и остановился, как вкопанный.
При выходе из самолёта нам в лицо пыхнуло липким жаром. А внизу у трапа нас встретили весёлые кубинские пограничники. Кубинский пограничник, стоящий внизу у трапа, подмигнул мне, а я, проходя мимо, подмигнул ему в ответ. Кубинец захохотал и показал рукой на меня другим пограничникам и что-то сказал им на своем языке. Те тоже посмотрели на меня и стали смеяться. Не буду описывать процесс прохождения таможни и паспортного контроля. Толкотня, духота, шум, чемоданы и сумки. Очереди не по мне. Не для меня. Ни в Москве, ни за границей. Это однозначно.
Пройдя таможенный контроль, мы вышли из аэропорта. На выходе нас встретил веселый, белобрысый парень. Отец представляется ему сам, представляет маму и меня.
– А я Володя. Водитель представительства.
Володя, отец, мама и я грузим вещи в «РАФик». Мимо нас на самокате, грохоча подшипниками по асфальту, проезжает негритёнок и спрашивает меня, выпучив темные глаза:
–Ruso?
Я гордо ответил ему:
–Yes!
Когда мы наконец разместились в микроавтобусе «РАФике» и поехали, это, надо сказать, было зрелище! Это было здорово! Когда тебя везут-это красота! Водитель наш красочно нам расписывал, как папе будет хорошо работаться в Представительстве рыбного хозяйства, как мама будет отовариваться в магазине для дипломатов. А пока мы, мол, едем в Восточную Гавану, что находится за замком Эль Морро и подземным туннелем, который проходит под каналом.