Рассказы и сказки для взрослых
Шрифт:
Человеческая речь совсем рядом, прямо здесь, возле него. Люди! Михей окончательно проснулся. Люди! Первым его побуждением было закричать, позвать на помощь, но наученный горьким опытом, он предпочел затаиться. Говорили за стеной. О чем, понять было невозможно, да это и не было важно. Люди! Но какой сюрприз принесет встреча с ними?
Ждать было еще трудней, чем идти, но он терпеливо выждал, пока голоса стихли, затем подождал еще, для гарантии, и только потом принялся ломать стену. Ему определенно везло. Стена оказалась тонкой и непрочной. Кирпичи клали кое-как, на плохой
Коридор был теплым и обжитым. Пахло людьми, едой, жизнью. Михей очутился в превращенной кем-то в бытовку нише. Старый топчан, стол, на столе остатки еды. Михей подмел все до последней крошки, и только потом обратил внимание на то, что стол застелен большими книжными страницами, разделенными на колонки. «Газета выходит с…» Газета! До этой минуты он видел газеты только на экране. Их читали вечерами важные люди в креслах у камина, в них заворачивали бутерброды, ими застилали столы… Газеты! Неужели я…? Но до поры до времени он отогнал эту мысль.
Здесь все было другим: Пол, потолок с тусклыми лампочками на одинаковых расстояниях друг от друга, стены, вдоль которых тянулись кабеля и трубы, воздух. Воздух был наполнен незнакомыми запахами. Следующей находкой была старая грязная ватная куртка, в кармане которой лежали сигареты и спички. Сигареты были странные, в тусклой бумажной пачке с длинным мундштуком вместо фильтра. Михей затянулся и закашлялся. Да, ну и табачок тут у них! Коридор слегка задрожал, и до Михея донесся странный, он никогда раньше не слышал ничего подобного, гул. Михей прибавил шагу. Уже через пару минут он оказался на узком выступе, идущем по краю тоннеля. Ниже, по всему полу шли какие—то непонятного назначения коммуникации. Вновь послышался нарастающий гул, и из—за далекого поворота вырвался луч ослепительного яркого света. Мимо Михея пронеслось что-то огромное, громыхающее и затягивающее под себя. Михею с большим трудом удавалось держаться на ногах. Вот и дракон. А демоны… Счастливый ты человек, преподобный Джо. Мало того, что занесла тебя судьба в это странное место, так ты еще умудрился вернуться живым и невредимым. А для гарантии решил прикинуться дурачком – мало ли чего, вдруг кто по следу идет. А так милый сумасшедший дурачок, поехавший на своем боге. Безвредный, да и кто такого примет всерьез? Прав был Костик, ой как прав. Михей вновь услышал голоса, гул множества голосов. Сколько же их там?
Станция метро. Сколько раз он видел ее на экране. Просторная, светлая, с множеством людей, идущих каждый по своим делам, но при этом образующих мощные людские потоки. Люди ныряли в чрево одноглазых драконов, чтобы через несколько минут возродиться на свет божий уже на другой, далекой станции. Даже после римского великолепия станция поражала своей… Михей задумался. Он не мог сказать, что его захватывает, поражает и удивляет, но он был ошеломлен. Забившись в темную нишу, он принялся ждать, когда последний человек покинет эту тайную обитель двух миров.
Безлюдная станция продолжала поражать его внимание. Да, создатели такого великолепия были способны на все. А вот и ангелы. Они были выложены на стене из кусочков разноцветных камней, добрые белые ангелы с крыльями. А вот и карта миров – схема метро. Круг с расходящимися, пересекающимися отрезками. Лестницы.
Черная бесконечность с яркими пушистыми комочками, звуки, запахи… Целый мир слов, таких как небо, звезды, свежий воздух, ветер начали обретать значение и смысл.
Опьяненный этим великолепием Михей отодвинул крышку и рванулся вверх, в этот удивительный, волшебный мир, в существование которого он не мог поверить буквально до самого последнего момента. Мир встретил его яркой, ослепляющей вспышкой света, резким, бьющим по ушам визгом…
И уже через мгновение глухой удар…
Голос
Кто ты? Сильный ты или слабый? Раб или господин? Чего желаешь ты?
О чем мечтает раб? О свободе? Нет, свобода нужна свободному, рабу же нужен раб. Кто более униженного сможет насладиться, унижая? Кто мечтает о власти более чем раб? Во все времена самыми страшными деспотами были дорвавшиеся до власти рабы. Для кого слаще всего власть, как не для того, кто испытал ее на себе в полной мере? Кто сильнее раба грезит о троне, и где, как не у подножия трона человек более всего раб?
Кто сильнее, нежели господин, повелевающий судьбами и вершащий историю, устав от забот, мечтает о слабости? Кто более него желает хоть на миг стать ребенком у нежной груди, и кто, пресытившись властью, не стремится хоть на миг оказаться у чьих-то ног? Сколько мужей власть имущих трепещут в экстазе, унижаясь перед властной женщиной? Сколько страниц истории написано женскими капризами? А сколько женщин покоряются силе и грубости, называя это страстью? Сколько их терпит унижения от так называемых настоящих мужчин, настоящих только тем, что женщина у них низший сорт, лишенный слова? Сколько женщин хамство воспринимают, как силу и не хотят иной участи?
А радость любви? Откуда им знать ее? Стремление владеть, сделать своей вещью или игрушкой – вот их любовь. Жажда новой победы – вот их страсть. И не жди пощады в этой борьбе за власть.
«Ты не нужна мне», – говорит победитель и смотрит на новую крепость.
«Я презираю тебя, – говорит победительница, – но я оставлю тебя. Надо же обо что-то вытирать ноги», – и ищет другую цель.
Пресыщение – вот итог этих игр. Только замкнувшийся круг приносит удовлетворение. Только право быть и тем и другим, господином или рабом по желанию. По желанию возноситься на пьедестал или падать ниц, к ногам…
Было это так: Сотворил господь Мир. Сотворил он людей по своему образу и подобию, мужчину и женщину. Жили они в раю, прославляя бога, и были они безгрешны. Росли в том саду два запретных дерева. С чего бы? Говорят, что змей-искуситель ввел людей в грех по своему коварству в тайне от бога. Не верь тому, кто так говорит. Думаешь, легко обмануть бога? Думаешь, есть от него тайны? Только творец знает всю глубину творения, только он, творя, создает нас такими, какие мы есть, заставляя воплощать его замыслы. Неужели ты думаешь, что не ведал он, что творилось в саду, а, узнав, прогневался и проклял людей и змея?