Рассказы и сказки
Шрифт:
«И я тоже полюбил Кисличку, — думал Снег, — и я волнуюсь за неё, тревожусь, и если Кисличка погибнет, то разве нужна мне будет моя долгая бесполезная жизнь? Для чего я один во всём лесу буду жить, как мёртвый?!» И ему стало легче от этих мыслей, и он больше не боялся за себя. «Нет, — думал он, — я так не хочу. Пусть лучше моя смерть обернётся жизнью!»
— Не плачь, Кисличка! — сказал Снег звонко. — Я тебя выручу. Жаль только, что я не увижу прекрасные твои цветы и твоих де…
Снег собирался сказать «твоих деток»,
На том месте, где лежал Снег, разлилась чистая вода, напоила сухую землю, — и Кисличка скоро подняла листья и опять закивала цветком.
Так, значит, Снег умер?
Может быть — да, а может быть — нет.
Снег растаял, превратился в воду. Вода напоила травы и деревья, ушла под землю, прошумела ручьями, по речным руслам утекла в моря.
А потом летучим туманом она поднялась в воздух, собралась в белые облака и седые тучи.
И высоко-высоко вверху, в холодной сверкающей пустоте вновь родился из воды Снег, чтобы в своё время выпасть на землю и укрыть её от морозов.
И опять случится с ним такая же история, и повторится вновь, бесчисленное множество раз, потому что всегда будут на земле доброта, красота и любовь, — а раз они есть, никто не ответит, где кончается смерть и начинается жизнь.
— Карр! Куда ты, пигалица серая, мелкая да писклявая, лезешь? Ступай прочь!
— Почему?
— В этих кустах Соловушко живёт — золотой носок, серебряное горлышко. Тебе ли ровня?
— А ты его видел?
— Не привелось ещё. Но говорят — так хорош, так пригож! Хоть бы одним глазком глянуть…
— Так глянь. Я и есть Соловушко!
— Здравствуй, Ящерка! Ты почему без хвоста?
— У Щенка в зубах остался.
— Хи-хи! У меня, у Лягушонка, и то хвостик маленький есть. А ты уберечь не могла!
<…>
— Здравствуй, Лягушонок! Где же твой хвостик?
— Отсох у меня хвостик…
— Хи-хи! А у меня, у Ящерки, новый вырос!
— Шиповник, просыпаться пора! Уже четыре часа утра, уже светло кругом, уже ранняя птица носок прочищает!
— Я проснулся, Солнышко.
— Цикорий, открой голубые глазки! Уже шесть часов утра, уже туман растаял, уже люди на работу спешат!
— Открываю, открываю.
— Кульбаба, разверни золотые корзиночки! Уже восемь часов утра, уже роса высохла, уже ребятишки на улицу выбежали!
— Ладно, ещё минуточку — и разверну…
— Козлобородник, довольно спать! Уже десять часов, уже дневная жара настаёт, уже все лентяи глаза продрали!
—
— Гляньте, гляньте!.. Ай, ай! Уж противный опять у какой-то птицы яичко стащил!
— Тиш-ше… Болтуш-шка. Ничего я не стащил… Это яичко не простое, это яичко золотое… Из него ужатки маленькие выводятся!
— Ого, какая дорожка: белая, ровная, прямая… Кто же ездит по ней, кто ходит?
— Мы.
— Кто вы? Никого не вижу.
— Да мы, Муравьи. Это наша дорога, к муравейнику ведёт.
— Ого-го! Как же вы, махонькие, такую дорогу проложили?!
— Артелью, паренёк, артелью. Один Муравей протянул бы дорожку тонкую, как волосиночка. Тыща Муравьёв проторила бы дорожку, как ленточка. А когда тыща тыщ Муравьёв собираются, — выходит дорога такая, что и тебе, Жеребёнку, проскакать не тесно!
На лесной реке, на крутой излучинке Медведь рыбу ловит. Сидит на большом камне, лапу вверх задрал, — ждёт.
Набегают на камень мелкие волны, ныряют в волнах мелкие плотвички. Белёсенькие, вёрткие, с красными глазками.
Вот одна совсем близко подплыла.
Ударил Медведь лапой, — распороли медвежьи когти воду — только брызги по сторонам!
А Плотвичка-то — виль-виль! — и ушла. Не попалась!
Обидно Медведю, а тут ещё насмешники отыскались, дразнятся. Голубой Зимородок на ветке сидит, посмеивается:
— Такой большой, а такую маленькую рыбёшку словить не сумел! Гляди, как рыбачить надо!
Сложил Зимородок крылья, камешком в воду — бульк! — и вот опять уже на ветке сидит, в клюве рыбёшку держит.
— Может, угостить тебя, косолапого?
Рявкнул Медведь от злости, потоптался на камне, опять лапу задрал. Опять ждёт.
Накатывают на камень ленивые волны, плывут мимо камня ленивые голавлики. Лобастенькие, пузатенькие, с чёрными спинками.
Вот один совсем близко подплыл.
Ударил Медведь лапой, — полоснули воду медвежьи когти, — белый бурун закипел!
А Голавлик нырнул поглубже — виль! — и ушёл. Не попался!
Сопит Медведь от обиды, а насмешники не унимаются. Усатая Выдра хихикает на берегу:
— Такой силач, а не мог с рыбёшкой справиться… Гляди, как умеючи ловят!
Скользнула Выдра в воду, погналась за голавликами. Быстро плывёт, изгибается в струях, как змейка. Настигла рыбу, кинулась, цопнула, — и вот уже вылезает на берег с Голавликом в зубах.