Рассказы (из разных сборников)
Шрифт:
— Его, Хрисантова, выбирайте. Я тоже его одобряю… Слышишь, Кости?
Потом с решительным видом указал на товарища и объявил:
— Вот господин Хрисантов!
Корчмарь, в это время подносивший им кофе, так растерялся от неожиданности, что уронил чашки на пол.
— Господин Хрисантов! Милости просим, милости просим, — сказал он с улыбкой, подбирая их, уже пустые.
— Свари новый кофе. И слышишь? Говори всем, чтоб выбирали господина Хрисантова.
— Да я уж и так говорил доброй сотне о господине.
Корчмарь соврал; у него при этом зарделись
— Возьми вот, Кости… на сдачу крестьян угости… понимаешь?
— Я знаю, знаю свое дело, чорбаджи, — лукаво подмигнув, ответил корчмарь.
— А в случае чего… моя забота, понял? Вот и все…
— Будь покоен. Насчет господина положись на меня! Наш батюшка где-то читал про него… Хороший человек, по фамилии видать!
Когда пролетка опять тронулась в путь, Иванов приветливо обратился к товарищу:
— Как видишь, начало хорошее… Этот Кости сделает свое дело. Он мне предан!
Хрисантов ничего не ответил. Он только уныло покачал головой, вспомнив, как у корчмаря зарделись уши.
Пролетка продолжала свой путь к Дермендере, которое было уже недалеко. Хрисантов почувствовал, как у него колотится сердце. Смешанное чувство страха, ожидания, неизвестности заставило его на минуту пожалеть, что он решился выставить свою кандидатуру. Он снова представил себе кметов с хмурыми лицами, в которых надо будет ловить признаки благосклонного отношения и приветливо улыбаться в ответ; представил, как ему придется жертвовать своим самолюбием, пожалуй, даже своим человеческим достоинством; нарисовал в воображении фигуру свирепого американца, с которым рано или поздно надо будет встретиться.
— Ты знаешь С-ского священника? — вдруг спросил он,
— Отца Андона? Знаю… А что?
— Представь себе, он мне приснился сегодня ночью! — с усмешкой произнес Хрисантов. — Что он за птица, этот поп?
— Виляет, дьявол… и сброд за собой тащит… Ну да посмотрим! — ответил Иванов.
Хрисантов нахмурился.
Вдруг Иванов тронул возницу за плечо: он заметил на тянувшейся поперек поля тропинке человека в серых домотканых штанах с широким красным кушаком и в шапке с красным верхом.
— Стой. Это Иван Катра. Очень кстати, — сказал Иванов, останавливая пролетку. — Добрый день, Катра!
Бай Иван, улыбнувшись, отдал честь по-военному.
— Ты куда? Агитировать? — спросил он.
— Вроде того, — пробормотал Иванов. Потом, нагнувшись и схватив Катру за руку, шепнул ему на ухо — так, чтоб не слышал извозчик:
— Иван, ты мне нужен…
— Знаю, знаю, — ответил тот, бросив многозначительный взгляд сперва на Иванова, потом на Хрисантова, который внимательно его рассматривал.
— Обойдешь все три села, понял? — чуть слышно шепнул Иванов.
Потом, обратившись к товарищу, пробормотал ему что-то по-французски. Хрисантов сердечко пожал Катре руку.
— Знаю, знаю, — произнес Катра, снова бросая многозначительный взгляд на обоих.
Иванов подумал и опять зашептал Катре на ухо:
— Господин Хрисантов. Понял? Я отблагодарю тебя как следует. Только
— Знаю, знаю, — ответил Иван, на этот раз окидывая многозначительным взглядом одного только Хрисантова.
— На, возьми на расходы, — конфузливо сказал Ивану Хрисантов, порывшись у себя в кармане.
— О, не надо, не надо! — возразил Иван, опуская в карман полученное. — Я для вашей милости и так потружусь… Не надо, не надо…
Такая скромность пленила Хрисантова. Когда Катра остался на значительном расстоянии позади, Иванов, оглянувшись на неторопливо шагающего за ними крестьянина, сказал Хрисантову:
— Славный малый этот Катра! Агитатор по призванию… Прямо для того и родился… В прошлом году, когда меня выбирали, он был просто великолепен… Большое счастье, что мы его встретили. Жаль, не сообразили — посадить бы его на козлы к извозчику, подвезти до села,
— В самом деле, жаль. Прекрасный человек, — подтвердил Хрисантов, тоже взглянув назад.
А в это время Катра говорил себе:
— Теперь ощиплю обоих. Выгодное дельце, черт возьми!
Он уже был агентом противника Хрисантова. Увы!
Наконец, путники подъехали к селу.
— Теперь первым долгом к деду Стоилу. Он мой знакомый и очень влиятелен на селе. У него сын — кмет, — сказал Иванов, когда пролетка въехала в Дермендере.
Хрисантов с любопытством разглядывал все вокруг: огороды, дворы, деревья, копны сена во дворах — обычную картину любого села. Несколько попавшихся навстречу крестьян ответили на его приветствия: Хрисантов с самого отъезда из Пловдива не упускал приятного случая поздороваться с каждым встречным крестьянином. Это вежливо и полезно! Кто знает, не решит ли один из этих крестьян своим голосом его участь! Здоровался он и со старухами, любопытно озиравшими приезжих с порогов своих домов. И даже грациозно раскланялся с группой девушек, толпившихся у колодца. Те в ответ громко захохотали. Посреди села путники остановили извозчика и зашли в бакалейную лавку.
— Добрый день, дед Стоил!
— Добро пожаловать, милости просим, — отвечал старик, подавая приезжим свою черную, потрескавшуюся и грязную руку.
Потом достал с полки старую, потертую меховую шапку, в которой было немножко нарезанного табаку пополам с мелким листом и стеблями, и протянул Иванову.
Приведя в движение свои усы, мускулы правой щеки и обе губы, Иванов скорчил в сторону Хрисантова довольно выразительную кислую гримасу.
— Спасибо, дед Стоил, — сказал он. — А где твой сын? Мне бы надо повидать его.
— Вчера на мельнице был, только вернулся.
— Позволь познакомить тебя с господином Хрисантовым.
— О-о, добро пожаловать, сударь! — воскликнул дед Стоил, крепко пожимая руку покрасневшему до ушей Хрисантову. — Просим покорно… Мне и сын о вашей милости рассказывал — господин Хрисантов, так ведь? Да и разговор был у нас: хоть приехал бы, дескать, чтоб нам на него поглядеть, познакомиться… Фамилию его сколько раз слышали, а самого не видали…
Дед Стоил смотрел на Хрисантова с ласковой улыбкой.