Рассказы о русском подвиге
Шрифт:
до пятого пота.
Мечтал Прошка о тихом месте — не получилось. Хотел было назад попроситься
в роту. Потом привык, привязался к фельдмаршалу и до конца своих дней честью
и верой служил Суворову.
«ПАХУЧКА»
Из Петербурга на службу к Суворову прибыл молодой офицер. Князь
Мещерский. Одет офицер по последней моде: щегольской мундир, башмаки лаковые,
шелковые чулки до самых колен. Напомажен, надушен, напудрен.
Явился поручик
званый обед во дворец пожаловал.
Втянул в себя Суворов непривычный запах.
— Помилуй бог! — воскликнул. — Пахучка!
— Что? — не понял Мещерский.
— Духи, говорю, — произнес Суворов, — пахучие.
— Французские, — похвастал поручик.
Смотрит Суворов на приехавшего и опять «восхищается»:
— А наряд-то, наряд-то какой! Чудо-наряд! И, должно быть, немало
плачено.
— Полтысячи золотых, — с гордостью ответил Мещерский.
— Помилуй бог! Помилуй бог! — воскликнул Суворов. — А не прокатиться ли
нам, милый, верхом? — вдруг предложил поручику.
Обрадовался молодой офицер. Сели они верхом на казацких коней. Тронулись.
Сидит Мещерский на коне — собою любуется: вот он, мол, какой — и молодой, и
красивый, и рядом с Суворовым едет.
Целый день таскал Суворов за собой новичка по разным местам. Выбирал
дорогу неезженую. Гнал лошадей через грязь и болота, через овраги и перелески.
Дважды пускал вброд через реки.
Едет Суворов и все приговаривает:
— Подумать только, полтысячи золотых!
Только Мещерский уже понял, в чем дело. Больше не хвастает. С грустью
смотрит он на щегольской наряд, понимает — ни за что ни про что пропадает наряд.
Обтрепал за долгую дорогу офицер дорогой мундир, изодрал шелковые
чулки, испортил лаковые башмаки, о жесткое казачье седло до крови натер себе
ноги.
Вернулся щеголь в штаб-квартиру суворовских войск, слез с коня — едва на
ногах держится. Едва держится, но виду не подает. Терпит.
«Терпит. Всю дорогу молчал. Толк будет», — подумал Суворов.
И не ошибся.
Вскоре с поручика сошел питерский лоск. Стал «пахучка» исправным
офицером и отличился во многих походах.
НАСТОЯЩИЙ СОЛДАТ
Подошел как-то Суворов к солдату и сразу в упор:
— Сколько от Земли до Месяца1?
— Два суворовских перехода! — гаркнул солдат.
Фельдмаршал аж крякнул от неожиданности. Вот так ответ! Вот так
солдат!
Любил Суворов, когда солдаты отвечали находчиво, без запинки. Приметил он
молодца. Понравился фельдмаршалу солдатский ответ, однако и за себя стало
обидно. «Ну, — думает, — не может быть, чтобы я, Суворов, и вдруг не поставил
солдата в тупик».
Встретил он через несколько дней находчивого солдата и снова в упор:
— Сколько звезд на небе?
— Сейчас, ваше сиятельство, — ответил солдат, — сочту, — и уставился
в небо.
Ждал, ждал Суворов, продрог на ветру, а солдат не торопясь звезды
считает.
Сплюнул Суворов с досады. Ушел. «Вот так солдат! — снова подумал. — Ну,
уж на третий раз, — решил фельдмаршал, — я своего добьюсь: поставлю в тупик
солдата».
Встретил солдата он в третий раз и снова с вопросом:
— Ну-ка, молодец, а скажи-ка мне, как звали мою прародительницу?
Доволен Суворов вопросом: откуда же знать простому солдату, как звали
фельдмаршальскую бабку. Потер Суворов от удовольствия руки и только хотел
сказать: «Ну, братец, попался!» — как вдруг солдат вытянулся во фрунт2 и
гаркнул:
— Виктория3, ваше сиятельство.
— Вот и не Виктория! — обрадовался Суворов.
— Виктория, Виктория, — повторил солдат. — Как же так может быть, чтобы
у нашего фельдмаршала и вдруг в прародительницах была не Виктория!
Опешил Суворов. Ну и ответ! Ну и хитрый солдат попался!
— Ну, раз ты такой хитрый, — произнес Суворов, — скажи мне, какая разница
между твоим ротным командиром и мной?
— А та, — не раздумывая, ответил солдат, — что ротный командир хотя бы и
желал произвести меня в сержанты, да не может, а вашему сиятельству стоит
только захотеть, и я...
Что было делать Суворову? Пришлось ему произвести солдата в сержанты.
Возвращался Суворов в свою палатку и все восхищался:
— Помилуй бог, как провел! Вот это да! Вот это солдат! Помилуй бог,
настоящий солдат! Российский!
1 Месяц — Луна.
2 Во фрунт — то есть стал по стойке «смирно».
3 Виктория — победа.
САПОГИ
В чине генерал-аншефа1 Суворов был направлен на финляндскую границу.
Поручили Суворову следить за переустройством и вооружением тамошних крепостей.
Граница была большой. Крепостей много. Одному трудно.
На самом отдаленном участке Суворов передоверил наблюдение за работами
какому-то полковнику. Тот, присмотрев день-второй, перепоручил это своему
помощнику — майору. А майор, в свою очередь, — молодому поручику.
Через какое-то время Суворов вспомнил про отдаленную крепость. Приехал.
Посмотрел — работы стоят на месте.
Разозлился Суворов, вызвал полковника.
— Что же это! — закричал. — Почему работы не движутся?