Рассказы по циклам и не очень
Шрифт:
Вопросов у нее возникает масса, причем на некоторые неясно, как отвечать. Очень необычный взгляд на жизнь, на общественное устройство. Она хохотала до слез, разбирая концепцию демократии, и совершенно спокойно восприняла рассказ о немецких концлагерях во время войны. Ее мир тоже знал геноцид.
– Мне непонятно твое отношение к людям искусства.
– Настоящих людей искусства я почти не встречал – не понимаю, почему ее так волнует эта тема. – Они представляют собой редкий, вымирающий вид, достойный занесения в Красную книгу. О Красной книге поговорим потом. Основную массу известных художников и певцов составляют так называемые «креативщики», старательно занимающиеся херней и зарабатывающие дешевую популярность путем эпатажа. За что их уважать? За истеричность, лицемерие и физиологическую необходимость плюнуть на подставленную спину?
– Неужели все настолько плохо?
– Я тебе потом покажу их творения – пообещал я. – Расскажешь о своих впечатлениях. Самое страшное, что они искренне считают себя талантливыми и с яростью клюют тех, кто действительно лучше них.
Женщина слегка покачала головой, выражая недоверие пополам с негодованием.
– Искусство является одной из сильнейших форм воздействия на реальность. Нет школы, которая не учитывала бы возникающего у зрителя, слушателя эмоционального отклика и не пыталась использовать его в своих целях. Ритуалы обращения к богам всегда включают в себя танцы или пение, а обучение жреца немыслимо без постановки голоса, пластики движения, визуальных или ароматических способов воздействия на психику.
– Наши жрецы это тоже прекрасно понимают.
Вот примерно такие разговоры шли. Многое из того, что ее удивляло, уже меня заставляло посмотреть на известные факты под новым углом и что-то для себя переосмыслить, Сашка тоже часто меняла мнение, узнавая подробности человеческой жизни. С ней оказалось очень интересно говорить и спорить, вообще легко общаться. К слову сказать, обмен информацией не был односторонним – о своих соплеменниках она тоже рассказывала много.
За три дня сделал немало. Поставил парник, засадил поле картошкой, наняв малость побитого Андрюху-тракториста за пятьсот рублей и фотографию с дарственной надписью «Теперь орки живут в России»; посомневавшись, договорился с бабой Дусей о покупке цыплят. Заказал мужикам привезти шифера из города на птичник и у дома крышу поправить. Огород вскопал и кое-чем засадил, что добрые люди дали, потом колодец почистил, сарай поправил – короче говоря, сделал немало. Нетипичная на земной взгляд принцесса Сашка с готовностью обещала принять заботы о разной живности на хрупкие женские плечи, чем порадовала и удивила. Хотя земных принцесс я не встречал и как они себя ведут в таких ситуациях, не знаю.
Одним словом, обустраивался.
Сашка поразительно быстро учила язык и реалии, тем не менее, пока что общаться с посторонними она не готова. Внешность слишком чужая, вблизи с человеком не спутать. Кожа поразительно золотистого цвета, губы необычайно тонкие, светло-коричневые, форма черепа отличается от привычной, мелкие коготки на пальцах… Волосы густые, темно-медовые, роскошные. Она рассчитывала поднакопить силенок и морочить окружающим головы некой разновидностью гипноза, но в приоритетах стоял русский.
Менять образ жизни сложно, плюс неопределенность будущего давила на плечи, но в целом я не унывал. По сравнению с недавним пребыванием в другом мире все сегодняшние проблемы яйца выеденного не стоят. Порешаем.
В оправдание себе могу сказать – я тогда искренне не представлял, во что вляпался.
Предчувствие бури
У деревенских жителей особенная психология, нам, городским, не всегда понятная. Хитрая и простодушная одновременно. Например, обмануть чужака здесь особым грехом не считается, но только при условии соблюдения внешних приличий. То есть никакого разбоя или кражи. Те же дачники считались законной добычей, источником доходов и новостей, следили за нами бабки пристально и с удовольствием. При этом попытайся кто-то из деревенских обворовать городских, свои же его побили бы.
Мои отношения с местными сложились хорошо, отчасти из-за привычки жить по принципу «утром деньги – вечером стулья». В начале знакомства несколько раз мужички пытались развести меня на деньги, не смогли, зауважали и с тех пор считают нормальным парнем. Тем более, что бывал я на даче который год подряд и понтов не раскидывал. Люди здесь неплохие, просто с прибабахами. Так я и сам такой.
Сейчас, узнав о моем намерении пожить в деревне как минимум до следующей весны, отношение деревенских неявно изменилось. Я как бы перешел в другую категорию – еще не свой, но уже и не совсем пришлый. Нечто среднее (нет, не в том смысле). Посмотрим, как дальше дела пойдут.
Тихо и не привлекая особого внимания мы прожили до субботы. Саша учила язык, я работал, село судачило о последней Гошиной выходке и перемывало косточки свежей партии дачников. Новых людей приехало много, я на их фоне не интересен. А потом заявился Стас с документами и «биографией».
– Привет. Вижу, обживаетесь понемногу?
– Доброе утро – с сильным акцентом, медленно, но все-таки по-русски ответила Сашка. – Да, обживаемся. Сергей сейчас спустится.
Я в момент эпохальной встречи находился на втором этаже и бессовестно подслушивал, отложив все дела. Обострившийся слух и особенности строения печной трубы позволяли не очень четко, но все-таки разбирать слова начавшегося внизу разговора.
– Уже говоришь по-русски? – Стас явно не ожидал ответа на свою реплику и потому удивился. Кстати, голос он контролирует немного хуже, чем лицо. – Быстро…
– Не очень хорошо. Только основы.
– С нуля, меньше чем за неделю освоить неродственный язык? Да это прекрасный результат!
К тому моменту, как я спустился на кухню, мой друг активно «прокачивал» Сашку на косвенных. Впрочем, кажется, процесс был обоюдным, и кто о ком больше выяснил, покажет история.
– Я думал, ты позднее приедешь.
Стас крепко стиснул мне руку и пристально оглядел, выискивая признаки увядания или чего-то в том же духе.
– Есть кое-какие новости.
Дела у нас шли неплохо. У нас – потому что процесс сбора документов удалось запустить и уже появились первые его результаты. В то же время, несмотря на предпринятые обходные маневры и активное поощрение коррупции, бюрократия не сдавалась. Получение российского паспорта вылилось в хитрую многоступенчатую комбинацию.
– Это паспорт подданного Люксембурга с визой, разрешающей проживать на территории России – Стас выложил на стол красную книжицу с геральдическим львом на обложке. – На первое время его хватит, потом оформим вид на жительство, справку о смене фамилии, справку о сдаче экзамена по русскому языку и прочую хрень. Хотя экзамен стоит сдать самой, да и вообще лучше засветиться в как можно большем количестве мест – в консульстве, налоговой, других организациях.
– Ехать в город? – нахмурилась Саша.
– Недостаточно получить гражданство – попытался объяснить я неочевидные для пришелицы вещи. – Нужно создать «легенду», историю твоего появления в стране. Мы не можем сказать, что ты всегда жила здесь – никто в это не поверит и за русскую тебя не примет, даже из самых глухих уголков. Зато от иностранки знания реалий никто не ждет, наоборот, возможные косяки воспримут как должное.
– Нельзя в город – нахмурилась супруга. – Не сейчас.
– Саше в городе становится плохо – пояснил я Стасу. – Слишком острая реакция на грязный воздух плюс что-то еще, какое-то психическое давление.