Рассказы. Часть 1
Шрифт:
— Прости, мамочка. Ты не поймешь меня, но так будет лучше.
Для Дорин было непостижимо, как могла Анна оставить Бенджамина у подруги и наглотаться добытых где-то наркотиков вперемешку с лекарствами, выписанными врачом. Сейчас ей казалось, что она начинает понимать дочь — или воспоминания просто пагубно сказались на ее рассудке? Поставив торт в духовку, Дорин поднялась, чтобы запереть шкаф. Не хотелось бы, чтобы Бенджамин, переселившись в ее комнату, раньше времени обнаружил подарки.
Низкорослая тень, выглянувшая из-за кроватки,
Хотя она очень старалась, покрывая торт глазурью, серединка у большой синей цифры на желтом сахарном фоне получилась кривой, выдавая предательски дрогнувшую руку. Уже темнело, когда Дорин села в машину, она торопилась и потому не сразу заметила притаившуюся на детском сиденье крохотную фигурку. Она сразу не бросилась в глаза еще и потому, что была безголовой. Детская кукла, пластмассовый пупс, а голова у нее была откушена, и следы зубов еще влажно блестели. Дверца была не заперта — возможно, Дорин, погруженная в свои мысли, оставила ее открытой, когда приехала домой. Пупса она вышвырнула в мусорный контейнер у дороги и, подождав, пока перестанут дрожать руки, завела мотор.
Джонквиль, открывшая ей дверь, хмурилась. Дорин мгновенно встревожилась: «Что-то случилось?»
— Мы весело проводили время, хотя, возможно, кое-кому было немного веселей, чем прочим. А у него странные представления об игре в прятки, не находите?
— Странные? Чем же? — насторожилась Дорин, что-то предчувствуя.
— Он все твердил Дейзи, что есть еще кто-то, кто их ищет. Девочке стало немного не по себе, честно говоря.
— Ты не должен пугать Дейзи, если хочешь с ней дружить! — Дорин выждала, пока не усадила Бенджамина на детское сиденье (протертое с великим тщанием), и только тогда как бы невзначай осведомилась: — А кто играл с вами в прятки, Бенджамин?
— Мистер Зубастик.
Дорин собрала все самообладание, чтобы сдержать дрожь.
— Это его имя?
— Я так зову.
Не стоило и спрашивать. Бессмысленно надеяться, что Бенджамин сможет назвать ей настоящее имя (если оно вообще имелось). И в этот момент, вздрогнув всем телом так, что заглох мотор, она поняла то, что пыталась осознать все это время.
— Бенджамин, — спросила она, — а что это ты лопочешь по утрам, когда просыпаешься?
— Не помню, — ответил Бенджамин чуть ли не с негодованием. — Во сне.
— Мне просто интересно, — продолжала Дорин, молясь про себя, чтобы ей удалось их припомнить, — где ты слышал все эти слова?
— Не помню. Во сне.
Теперь Дорин была почти уверена — она завела машину и помчалась домой. Никто не поджидал их в высоком стульчике, и даже игрушки Бенджамина вроде бы никто не раскидал. Дорин играла с малышом, смотрела, как он ест свой ужин, вытирала остатки еды со щек, а в голове крутились слова, и она переставляла их так и эдак, придавая все новые очертания. К тому времени, когда позвонил Губерт, слова еще не выдали своей тайны.
— Чему ты посвятила этот вечер? — спросил он.
— Просто думаю.
— Постарайся не тосковать ни о ком слишком сильно, договорились? А я буду с тобой уже завтра, постараюсь приехать пораньше.
— А ты чем собираешься заняться?
— Хочу немного отдохнуть. — Голос мужа прозвучал немного виновато. — Непременно позабочусь о том, чтобы в ближайшее время и тебе представилась такая возможность.
Дорин включила громкую связь, и Губерт сказал:
— Как следует опекай нашу прекрасную даму, Бенджамин, пока я не приеду домой.
В ванной следов нашествия не было, и шкаф оставался запертым. У Дорин шла кругом голова от слов и их несуразных обрывков, так что на ночь она выбрала для Бенджамина самую короткую сказку про короля, который не знал, что он голый. Мальчик слушал ее серьезно и торжественно, не улыбнувшись, даже когда она поцеловала его, пожелав спокойной ночи. Наблюдая, с какой неохотой он засыпает, Дорин решила было остаться наверху — но тут же поняла, что несмолкаемый шум в голове мешает ей, совершенно не давая ясно мыслить. Прихватив приемник «радионяни», она поспешила вниз, к компьютеру.
Неужели вспыхнувшая надежда — всего-навсего ложный след? Сайты, составляющие анаграммы, не были рассчитаны на длинные фразы вроде тех, с которыми она отчаянно пыталась разобраться. Наконец, она обнаружила сайт с программой, которая это делала, и напечатала один из бессмысленных наборов слов, которые невольно запомнила, слушая ребенка. Через несколько мгновений на экране появился вариант, заставивший ее одновременно похолодеть от ужаса и почувствовать ликование. «Вот оно, — прошептала она, — чудеса еще все-таки случаются». Она испробовала несколько других сочетаний, чтобы проверить догадку, а потом легла.
Дорин не верила, что сможет заснуть, но на всякий случай поставила будильник и спрятала часы под подушку. Проснулась она от странного ощущения, будто кто-то касается ее лица. Оказалось, это сработал вибросигнал будильника. Она еще пыталась отключить его, когда из тьмы раздался тихий голос.
— Ты меня ждешь?
Она не отвечала, пока не справилась с будильником.
— С кем ты разговариваешь?
— С кем же, как не с женщиной, которая думает, что знает.
— А может, еще и с Бенджамином, а? Говоря, что больше никто тебя не слышит, ты же не имел в виду, что слышать тебя могу я одна?