Рассказы. Миры Гарри Гаррисона. Том 13
Шрифт:
После эпизода с кошкой скука, словно в отместку, невыносимо затянулась. Медленно проползал час за часом, а выступ перед Карлом оставался пустым. Грузовик проезжал заданное расстояние и останавливался, проезжал и останавливался. Карл устал, движение стало его убаюкивать. Он наклонился, мягко опустил голову на перечень разновидностей мусора и закрыл глаза.
— Спать на работе запрещается. Это первое предупреждение.
Карл вздрогнул, услышав до ненависти знакомый голос, рявкнувший из динамика возле уха. Он не заметил возле двери телекамеру и динамик. Даже здесь, когда он ехал на мусоровозе по бесконечному лабиринту улиц, машина
После этого потянулись серые монотонные дни, большой календарь на стене его комнаты отсчитывал их один за другим. Но не так быстро, как ему хотелось бы. Сейчас он показывал 19 лет, 322 дня, 8 часов и 16 минут. Да, очень медленно. Жизнь потеряла для него интерес. Осужденный мало чем мог занять свободное время, потому что все формы развлечений были для него запрещены. Он мог лишь зайти через заднюю дверь в одну конкретную секцию библиотеки, но после первого же раза, порывшись в душеспасительных книжонках и моральных наставлениях, никогда в нее не возвращался.
Каждый вечер он отправлялся на работу. Вернувшись, спал столько, сколько ему хотелось. Потом лежал на койке, курил сигареты из своей скудной ежедневной порции и прислушивался к тиканью календаря, отсчитывающего оставшийся ему срок.
Карл пытался убедить себя, что сможет вынести двадцать лет такого существования, но постоянно нарастающая внутри напряженность утверждала обратное.
Но так было до аварии. Авария изменила все.
То была ночь, неотличимая от предыдущих. Мусоровоз остановился в промышленном пригороде, роботы разбежались собирать мусор. Неподалеку стоял грузовик-дальнобойщик, принимавший в цистерну какую-то жидкость через гибкий шланг. Карл скользнул по нему скучающим взглядом, и то лишь потому, что за рулем сидел водитель-человек. Это означало, что груз представляет определенную опасность, а по закону роботам запрещалось перевозить некоторые грузы. Карл равнодушно отметил, что водитель открыл дверцу и начал вылезать из кабины, но на полпути о чем-то вспомнил и полез обратно.
И тут человек на мгновение коснулся кнопки стартера. Грузовик стоял с включенной передачей и, когда мотор завелся, рывком проехал пару футов. Человек тут же отодвинулся от стартера, но было уже поздно. Этих нескольких футов хватило, чтобы шланг натянулся, смял подпорку и вырвался из соединительной муфты. Конец шланга задергался, обливая зеленоватой жидкостью грузовик и кабину. Насос автоматически отключился.
Все происшествие заняло лишь секунду-другую, Шофер обернулся и с ужасом уставился на капот, залитый слегка дымящейся жидкостью. С гулким ревом жидкость вспыхнула, всю переднюю часть грузовика охватило пламя, скрыв за собой водителя.
До приговора Карл всегда работал с роботами-помощниками и потому знал, что и как следует сказать, добиваясь их мгновенного подчинения. Выскочив из своей кабинки, он схватил одного из роботов-мусорщиков за металлическое плечо и выкрикнул приказ. Робот бросил бачок с мусором, подбежал к грузовику и нырнул в пламя.
Гораздо важнее водителя был открытый люк на вершине цистерны. Если пламя до него доберется, грузовик взорвется и всю улицу зальет пылающей жидкостью.
Охваченный пламенем, робот взобрался по лесенке на цистерну. Его пылающая рука протянулась вперед и захлопнула самозапирающуюся крышку. Робот начал спускаться сквозь пламя, но неожиданно остановился — яростный жар вывел из строя его схемы. Несколько секунд он еще подергивался, словно мучимый болью человек, потом рухнул.
Карл уже бежал к грузовику, направляя к нему еще двоих своих роботов. Кабину окутывало пламя, просачивающееся сквозь приоткрытую дверцу. Изнутри слышались пронзительные крики водителя. Выполняя приказы Карла, один из роботов распахнул дверцу, а второй проник в кабину. Согнувшись пополам и защищая человека собственным телом, робот вытащил водителя наружу. Пламя превратило его ноги в бесформенные столбики, одежда полыхала. Едва робот отнес водителя в сторону, Карл принялся руками сбивать с него пламя.
Когда вспыхнул пожар, сработала система аварийного оповещения. Вскоре Карл едва успел погасить одежду потерявшего сознание водителя — прибыли пожарники и спасатели. Фонтан пены мгновенно сбил пламя с грузовика. Взвизгнув тормозами, рядом остановилась машина «Скорой помощи», из нее выскочили с носилками два робота-санитара, а следом и врач-человек. Бросив взгляд на обгоревшего водителя, тот свистнул:
— Бедняга совсем поджарился!
Врач схватил с носилок баллончик и покрыл ноги водителя желеобразной противоожоговой мазью. Пока он этим занимался, робот откинул крышку чемоданчика с медицинскими принадлежностями и протянул его врачу. Тот набрал комбинацию препаратов на универсальном шприце и сделал инъекцию. Все было проделано быстро и эффективно.
Едва санитары отнесли обгоревшего водителя в машину, та рванула с места. Врач пробормотал в рацию инструкции для госпиталя и лишь после этого обратил внимание на Карла.
— Дай-ка взглянуть на твои руки, — сказал он. События произошли с такой быстротой, что Карл даже не заметил собственных ожогов. Он лишь сейчас посмотрел на спаленную кожу рук и ощутил острую боль. От его лица отхлынула кровь, он пошатнулся.
— Не волнуйся, — успокоил врач, помогая ему сесть на землю. — Не такие уж у тебя страшные ожоги, как кажется. Через пару дней нарастим на них новую кожу.
Разговаривая, он деловито орудовал в чемоданчике. Карл неожиданно ощутил укол в руку. Боль постепенно утихла.
После укола все вокруг стало казаться словно в тумане. Карл смутно припоминал поездку в госпиталь на полицейской машине, потом восхитительное прикосновение к прохладным простыням. Наверное, ему сделали еще один укол, потому что проснулся он уже утром.
Неделя в госпитале оказалась для Карла чем-то вроде отпуска. Персонал то ли не знал о его статусе приговоренного, то ли для них он не имел значения. С ним обращались точно так же, как с любым другим пациентом. Пока на руках приживалась пересаженная кожа, он расслабился, наслаждаясь роскошью мягкой постели и разнообразного питания. Лекарства, которые ему вводили, чтобы снять боль, одновременно снимали и тревогу, возникающую при мысли о возвращении во внешний мир. Он был рад узнать, что обгоревший водитель выжил и теперь выздоравливает.
Утром восьмого дня дерматолог пощупал его новую кожу и улыбнулся.
— Отлично прижилась, Тритт, — сказал он. — Похоже, сегодня можно тебя выписывать. Пойду заполню бумаги и распоряжусь, чтобы тебе принесли одежду.
При мысли о том, что ждет его за стенами госпиталя, Карл снова напрягся. Сейчас, когда он ненадолго отвлекся, возвращение казалось вдвое тяжелей, но не в его силах было что-либо изменить. Карл начал нехотя переодеваться, изо всех сил растягивая последние минуты свободы.