Рассказы
Шрифт:
— Смотрите, как мартышка!
Девочка, наверное, услыхала — она смутилась и, ни на кого не глядя, села за свободную парту.
Рая оказалась замкнутой девочкой. На переменах не выбегала играть во двор, не стремилась найти подружек, а молча читала книгу. Так прошла неделя-другая… Ученики сначала удивлялись, потом перестали обращать на нее внимание.
Только Боря Пыреев, самый большой озорник в классе, никак не унимался. Тихоня-девочка страшно не нравилась ему. Он при каждом удобном случае старался хоть чем-нибудь досадить ей.
Однажды Боря шел на
«Ага! — подумал Боря. — Уронила, сломала…» И так как очки он ненавидел у Раи больше всего, то не утерпел, незаметно подошел и, будто невзначай, наступил на целый глазок. Стеклышко звонко хрустнуло под каблуком ботинка.
Девочка с ужасом взглянула на Борю, хотела что-то сказать, но губы у нее задрожали, она судорожно сжала их и отвернулась к плетню. Боря невозмутимо зашагал дальше. Но вскоре он почувствовал что-то неладное в своем поступке. Раины глаза, полные испуга, преследовали его.
Возвращаясь с рыбалки, Боря снова увидел девочку. Она сидела на крылечке дома, где жила, и держала перед собой книгу. «Ага! Читает же… И без очков — читает!» — подумал он не без злорадства. И, спрятавшись за реденьким тыном, сквозь который было видно все, стал наблюдать за девочкой. Ему очень хотелось увериться, что Рая вполне может обходиться без очков, что носила она их просто для важности… То-то он посмеется над ней в школе!
Но что это? Девочка поднесла книгу к самому носу, прищурившись долго всматривалась в нее, точно отыскивая на листе какие-то микроскопическое существо, потом сердито тряхнула головой, отодвинула книгу подальше, поморгала и, широко-широко раскрыв глаза, снова стала всматриваться в книгу.
Боря внимательно следил за каждым ее движением, за выражением лица. Вот губы у нее зашевелились, очевидно, беззвучно произнеся какие-то слова из книги, но тут же задрожали, а глаза наполнились слезами.
«Эх! Ничего она не видит. А я еще смеяться хотел…»
Боре стало не по себе, он выскочил из-за плетня и поспешил к дому…
Было это в субботу, а в понедельник, когда Раю вызвали к доске, она с трудом ответила заданный урок.
— Почему ты, Рая, не подготовилась? — спросила учительница.
— Я… не могла… — ответила девочка в замешательстве. — Очки у меня…
Боря вспыхнул, опустил глаза. Он ждал, что сейчас Рая расскажет, как он растоптал очки, и учительница сердито спросит: «Пыреев, почему ты это сделал, как тебе не стыдно?!»
И весь класс осуждающе будет смотреть на него. Придется оправдываться, что наступил нечаянно…
Но Рая неожиданно для Бори сказала:
— Очки у меня разбились. Торопилась, запнулась, а они упали на дорожку… А новых в аптеке нет. Придется в город заказывать… — девочка помолчала и добавила: — Готовиться по учебнику я, Надежда Ивановна, не могу, но я буду на уроке слушать внимательнее и постараюсь запомнить…
Учительница ласково улыбнулась.
— Хорошо, Рая. Слушай внимательно, а от подготовки уроков и письменных работ, мы тебя пока освободим…
Боря облегченно вздохнул: «Все-таки она хорошая девочка, не пожаловалась… — решил он. — А я… я…» Мальчик не нашел подходящего определения своему поступку, но понял — поступил нехорошо. Он сидел некоторое время, уткнувшись взглядом в парту, потом вдруг поднялся и, густо покраснев, сбивающимся голосом сказал:
— Надежда Ивановна… это я… я у Раи очки растоптал!
Учительница удивилась, укоризненно посмотрела на девочку.
Та, только что севшая за парту, вновь поднялась.
— Так ведь он же нечаянно… Сначала я их уронила и одно стеклышко разбилось, а потом он уж… нечаянно на второе наступил…
Боря покраснел пуще прежнего, опустил голову ниже, но тут же решительно вскинул ее:
— Нет, я нарочно… Я только вид сделал, что нечаянно…
— И зачем ты это сделал?
— Не знаю… Просто так… Увидел очки на дорожке и наступил…
Учительница внимательно посмотрела на мальчика и девочку и, видимо, решив, что расспросы ни к чему не приведут, а стыдить мальчика, когда он сознался, излишне, сказала:
— Хорошо, Боря, что ты сам понял, какой некрасивый поступок совершил.
Вечером Боря, краснея и переступая с ноги на ногу, долго говорил о чем-то со своей бабушкой… А на следующее утро незаметно подкрался к дому Раи и тихонько положил на подоконник раскрытого окна бабушкины запасные очки…
МОРОЖЕНОЕ
Под окнами дома, где жил Алеша, росли молодые липки. Три года назад Алеша вместе с папой сам садил эти деревца. Тогда он был еще совсем маленький, даже в школу не ходил, и липки тоже были маленькие. А теперь и он подрос, и липки сильно вытянулись, сомкнулись кроной. На улицу от них ложилась густая тень, в которой любил останавливаться со своей тележкой продавец мороженого.
Мороженое, правда, Алеше покупать приходилось не так-то уж часто, но тем, что продавец останавливается под его липками, мальчик очень гордился.
— Вот у тебя липок нет, и продавец не останавливается! — не раз говорил он своему приятелю Косте.
— Не больно и нужно! — отвечал тот. — Денег дадут, так я хоть куда за мороженым сбегаю!
Но втайне он завидовал Алеше, и тот знал это.
Однажды Алеша увидел из окна, как Костя что-то говорил продавцу, размахивая руками и показывая на липки.
«Что он ему говорит?» — с беспокойством подумал Алеша.
Продавец выслушал Костю, тоже посмотрел для чего-то на липки и поехал дальше, не останавливаясь, по обыкновению, под ними.
«Это ему Костя не велел останавливаться, — сообразил Алеша. — Вот я ужо ему покажу!»
Рассерженный мальчик вылетел на улицу и, ни слова не говоря, налетел на приятеля с кулаками.
— Ты что, с ума сошел! — закричал Костя, обороняясь. — Я тебе доброе дело сделал, а ты драться…
— Добро! Это чтоб продавец-то не останавливался?