Рассказы
Шрифт:
засиял мерцающими огоньками, подобно огням Святого Эльма с одной лишь небольшой
разницей – иллюминация была ярко алого цвета. Который, впрочем, слегка, терялся в
морозном ноябрьском воздухе.
Нарастающая мощь ощущений вылилась в концентрацию перерабатываемой энергии в
едином центре, которым стал пуленепробиваемый саркофаг вождя прошлого с лежащим в
нём вождём нынешним. Апогеем мистического действа стало заранее культивируемое с
помощью медитаций сильнейшее
политическому партнёру Гитлеру, которое в виде яркой кровавой молнии взметнулось к
потолку, полетело через гостевые трибуны Мавзолея, и вонзилась прямо в замерзшее
осеннее небо.
...Через два часа изнурённый, но довольный Сталин стоял на трибуне и принимал
исторический парад советских войск, уходящих с Красной площади прямо на передовые
позиции ближнего Подмосковья. Теперь вождь точно знал, что враг будет разбит и победа
будет за нами.
– -------------------------------------------------------------------------------------------------------------
ПЕТЛЯ ВРЕМЕНИ
…Мишка присел за обгоревшим до основания деревом и стал раскуривать козью ножку,
прикрывая огонёк ладонью. В белорусском лесу под Гомелем в начале февраля морозы
быстро набирали силу. И теперь, поджидая деда Ивана, Мишка отчаянно матерился про
себя. Трофейный мундир совершенно не согревал прозябшее насквозь тело. А свой
полушубок он с пьяных глаз вчера припалил костром так, что весь меховой подол
пришлось спороть. Да и на правом рукаве теперь холодило руку изрядная подгоревшая
проплешина.
«Ну… И где же этот старый хер ходит? – Мишка зло прищурился и выдохнул вонючий
махорочный дым себе за пазуху – Договаривались же до полуночи у старого пня! Или
полицаям снова попался, дедуган хренов? Ну, бля, придёт – ужо я его помну!»
Мишке припомнился вчерашний налёт на полицайскую усадьбу и он, ощерившись
беззубым ртом, зажмурился: «Гульнули славно, чего уж там тарабанить! Тока оружие у
ентих гадов всё время разное какое-то…Даже Летёха наш последнее время весь в запарках
ходит – не видал, говорит, никогда такого!»
Мишка немного распахнул полушубок и осторожно погладил ледяной ствол короткого
автомата. Ребристый рожок нового боевого друга немного упирался в бедро, напоминая о
вчерашней стрельбе.
«Эка его веером на очерединах ведёт! Но зато отдачки никакой почти! – Мишка
запахнулся и стал тихонько подпрыгивать, сидя на корточках – Летеха как увидел мой
трофей – так чуть своей люлькой не подавился! Ишо бы – такая цаца!»
Мишка снова прикрыл глаза и перед его мысленным взором встала пылающая
двухэтажная изба, и крики полицаев, разбегающихся кто куда под весёлый перетреск
новенького трофейного автомата. Потом припомнилось лицо не по-военному румяной
пухлой тётки в сельмаге. И удивление политрука Летёхи при виде изобилия на полках
магазина, куда они с весёлым гиканьем ворвались после того, как последний полицай-
иуда пропал в темнеющем за селом перелеске.
Размалёванная продавщица, увидав своих, как-то странно охнула и грохнулась на пол. Ну
ещё бы – второй год под немцем – а тут такое! Их небольшой отряд из семи человек
впервые за много месяцев показал себя врагу. И как показал! Жаль, что мотоциклы
пришлось спалить! А то ведь до войны Мишка в своём родном МТСе лихо разъезжал на
трескучей мотоциклетке, собранной за несколько выходных с помощью друга Пашки –
золотые руки. И сейчас бы мог показать класс, да какой там! Летёха вмиг облил всю
технику бензином из примятой канистры – и фьюить! – только и видели мы енти
мотоциклетки! Ну да ладно – накатаемся ишо! Опосля войны…. А вот водки вчерась в
сельмаге было и впрямь полно! И консервов этих ненашенских! Но, опять же, Летёха всё
под себя подмял – выдал по поллитре на брата – остальное сшкерил! Но и поллитра с
непривычки да с полуголодной житухи так по кровушке прошлись – только держись! С
дедом такого гопака у костра урезали – до сих пор ноги гудуть! Тока вот полушубка
жалко…
«Ну, ничо – скоро снова в бой – там одёжой и разживусь! – с удовольствием подумал
Мишка и снова стал зорко всматриваться в темнеющий впереди лес.
Где-то вдалеке что-то мелькнуло синим огоньком. Затем ещё и ещё. Мишка замотал
головой и протёр глаза. «Показалось, шо ли…. Что за нечисть такая?» Он на всякий
случай аккуратно, чтобы не шуметь, передёрнул затвор.
Впереди точно что-то происходило. Хотя до опушки было не больше километра, густой
лес с зарослями дикого кустарника плотно застилал просвет тёмной стеной. Мишка
крадучись стал пробираться поближе.
Возле небольшого оврага, за которым заканчивался лес, он, неловко скорчившись, лёг и
стал медленно ползти вперёд. Снова замигали какие-то незнакомые огоньки. Теперь к
синим добавились ярко красные, и, казалось, что кто-то включил длинную гирлянду на
самом краю деревни. И было как-то тихо. Ужасно, до жути тихо.
На поляне возник знакомый тёмный силуэт.
«Дед Иван! Чегой-то он так в открытую шкандыбает? И что енто за люминация на селе?»
– мыслям в мишкиной голове стало тесно, и он не выдержал и тихо присвистнул.