Рассказы
Шрифт:
– Да что вы, тетя Гизелла, подумаешь!
– оттараторил парень.
– Эх, вы, деда, деда, - продолжала всхлипывать
Дядюшка Ференц все так же стоял ни жив ни мертв, судорожно сжимая в руках оставшиеся три яичка. Взор его блуждал по лицам присутствующих. Отовсюду ему отвечали нескрываемым презрением и гневом. Парень натужно улыбался и бормотал, заикаясь:
– Нет, нет, ничего страшного... Я потом их бензином... Да я и сам тоже...
От разъяренных взглядов старик съежился, словно его вытянули хлыстом.
– Даже такой пустяк и то доверить нельзя, - проскрежетал ему родимый сын.
–
Он изничтожающим взглядом проводил старика, заковылявшего в отведенный ему темный угол.
– Покажи-ка, - обратилась хозяйка к Лаци. Парень, смущаясь, вытянул вперед ноги.
– Н-ну и н-ну, - протянула она в ужасе, побледнев как мел, и принялась отчищать расплывшиеся желтые подтеки.
– Стыдобища одна на наши головы, другого от него не жди.
– Он же ни при чем, - попробовал вступиться Лаци.
Катица даже посмотреть не решалась в ту сторону, где суетилась ее мать.
А в углу, там, где исчез старик, царила такая тишина, будто дядюшка Ференц уже и не дышал вовсе.