Рассказы
Шрифт:
Я подтащил кресло к торшеру и разложил рядом на столике сандвичи, книги, пепельницу, пистолет и фонарик. Потом выключил верхний свет, закурил "Фатиму", уселся, удобно откинулся на спинку кресла, взял книгу и приготовился к ночному бдению.
Книга называлась "Владыка океана". В ней рассказывалось о некоем Хогарте. Сильный, жестокий и скорый на расправу, он поставил себе скромную цель завладеть миром. Заговоры и интриги, похищения людей и убийства, побеги из тюрем, ограбления и подделки, брильянты величиной со шляпу, плавучие острова размером с Куффиньял - чего в романе только не было. Причем воспринималось все это так, словно происходило в реальности.
Хогарт продолжал злодействовать вовсю, когда погас свет.
В наступившей темноте я притушил сигарету, ткнув ее в один из сандвичей. Потом отложил книгу на стол, взял пистолет и фонарик и поднялся.
Прислушиваться к звукам было бесполезно - за окном бушевала гроза. Я должен был выяснить, что случилось со светом. Все остальные огни в доме были уже давно погашены, поэтому темнота в прихожей ни о чем мне не говорила.
Я выжидал. Мое дело - наблюдать за подарками. Пока никто к ним не прикасался, волноваться мне было ни к чему.
Прошло, должно быть, минут десять.
Внезапно пол под моими ногами содрогнулся, а стекла в окнах задребезжали. Перекрывая шум разгулявшейся стихии, до моих ушей донесся глухой раскат - не грома, нет, а мощного взрыва. Взрыв прозвучал не слишком близко, но безусловно где-то на острове.
Я подошел к окну, но как ни силился различить хоть что-то через заливаемое дождем стекло, так ничего и не увидел. Это мне уже кое-что подсказало. Я должен был разглядеть хотя бы несколько отдаленных огней внизу острова. Раз их не было, значит, весь Куффиньял остался без света, а не только дом Хендриксона.
Что ж, уже лучше. Возможно, свет погас из-за грозы, да и взрыв случился от того, что куда-то угодила молния. Или нет.
Всматриваясь в темноту, я смутно различил далеко внизу какую-то суету, мелькание неясных теней. Впрочем, из-за кромешного мрака и расстояния я совершенно не мог судить о том, что происходит. Не став гадать, я отошел от окна.
И тут же прогремел второй взрыв. Он казался уже ближе первого, возможно, от того, что был сильнее. Я вернулся к окну, но вновь ничего не увидел. Хотя мне снова показалось, что в нижней части острова что-то неладно.
Снаружи зашлепали босые ноги и чей-то голос взволнованно позвал меня. Я отошел от окна, спрятал пистолет в карман и включил фонарик. В комнату влетел Кейт Хендриксон - в халате, наброшенном поверх пижамы, худющий как смерть.
– Это не...
– Нет, это не землетрясение, - поспешил успокоить его я, поскольку любой житель Калифорнии пуще всего боится этого стихийного бедствия.
– Огни погасли раньше, а взрывы...
Я замолчал. Три выстрела из винтовки, причем крупного калибра. В следующую секунду раздался характерный хлопок пистолета.
– Что это?
– спросил Хендриксон.
– Кто-то стреляет.
Затопали и зашлепали другие ноги, потом послышались возбужденные голоса. В комнату вошел полуодетый дворецкий, торжественно неся канделябр с пятью зажженными свечами.
– Молодец, Броуфи, - сказал Хендриксон, когда дворецкий водрузил канделябр на стол рядом с моими сандвичами.
– Попробуй, пожалуйста, выяснить в чем дело.
– Я уже пробовал, сэр, но телефон, похоже, вышел из строя. Может быть, послать в деревню Оливера?
– Н-нет. Не думаю, что дело настолько серьезно. А как вам кажется? обратился он ко мне.
Я сказал, что согласен с ним, а сам напряженно вслушивался в темноту. До моих ушей донесся отчаянный женский крик, и тут же снова заговорили ружья и пистолеты. Хотя и заглушаемые и искажаемые грозой, звуки пальбы ни с чем спутать было невозможно.
Открыть окно привело бы лишь к тому, что ливень вмиг залил бы комнату, поэтому я приложил ухо к стеклу, пытаясь хоть чуть-чуть составить для себя представление о том, что происходит снаружи.
Мое внимание отвлек пронзительный звонок. Кто-то настойчиво звонил во входную дверь.
Хендриксон посмотрел на меня. Я кивнул.
– Посмотри, кто там, Броуфи, - сказал Хендриксон.
Дворецкий удалился, величаво ступая. Вскоре он вернулся и торжественно возвестил:
– Принцесса Жуковская!
Принцесса ворвалась в комнату - высокая русская девушка, которую я заприметил во время свадьбы. Глаза ее взволнованно блестели, а мокрое от дождя лицо заметно побледнело. Струйки воды сбегали с капюшона синего плаща, а спутанные пряди темных волос выбились на лоб.
– О, мистер Хендриксон!
– Она ухватила старика за руку обеими руками. В звенящем, как у ребенка, от возбуждения голосе не было даже следа акцента. Там грабят банк, а этого... как он называется - шерифа полиции убили.
– Что?
– воскликнул Хендриксон, неуклюже отдернув ступню, на которую упало несколько холодных капель с капюшона девушки.
– Уиган убит? Грабят банк?
– Да! Ужас, верно?
– она произнесла это так, словно речь шла о чем-то радостном.
– Когда первый взрыв разбудил нас, генерал послал Игнатия выяснить, что случилось, и Игнатий подоспел как раз вовремя, чтобы увидеть, как взрывают банк. Вот послушайте!
Мы прислушались - внизу шла отчаянная пальба.
– Это уже генерал!
– принцесса казалась совершенна счастливой. Представляю, как он доволен! Как только вернулся Игнатий, генерал тут же вооружил всех мужчин в доме - от Александра Сергеевича до повара Ивана и повел их в бой. В последний раз он испытывал такое наслаждение, когда его дивизия сражалась в Восточной Пруссии, в 1914 году.
– А где герцогиня?
– спросил Хендриксон.
– Он оставил ее дома вместе со мной, но я сбежала, улучив минутку, когда она впервые в жизни попыталась самостоятельно налить воды в самовар. В такую ночь нельзя сидеть дома!