Рассказы

Хэммет Дэшилл

– Что ж, вам повезло, - усмехнулся я.
– Попробуйте незаметно посмотреть на ту сторону улицы. Видите толстяка с черными усами перед аптекой?

Возле аптеки стояли в одной кучке генерал Плешков, дама, упавшая в обморок, юный русский, окровавленная щека которого послужила причиной обморока, и бледнолицый тучный мужчина лет сорока с лишним, который также был с ними на свадьбе. Чуть в стороне возвышался Игнатий, а рядом с ним двое слуг и еще кто-то из челяди. Все возбужденно переговаривались и следили за жестикуляцией раскрасневшегося владельца аптеки, который взволнованно объяснял лейтенанту морских пехотинцев, что именно его личный автомобиль угнали налетчики, установили на нем пулемет, и что, по его мнению, нужно с этими налетчиками сделать.

– Да, - ответил Рош.
– Вижу толстяка с усами.

– Вот ваша добыча. И женщина с двумя парнями - тоже.

И вон те четверо русских. Кое-кого тут, правда, недостает, но я сам об этом позабочусь. Шепните на ушко лейтенанту - и возьмете их тепленькими. Они ни о чем не подозревают.

– Вы уверены?
– спросил сержант.

– Не говорите глупости?
– прорычал я, как будто за всю жизнь ни разу не ошибался.

Все это время я опирался только на одну конечность. Закончив разговор и отвернувшись от сержанта, я перенес тяжесть тела на другую, и боль пронзила меня до самого бедра. Я стиснул зубы и заковылял по улице.

Куда делась принцесса? Я считал, что после генерала она была главным действующим лицом налета. Если она оставалась дома и еще ни о чем не подозревала, то, возможно, мне удалось бы без лишнего шума справиться с ней.

Каждый шаг причинял мучительную боль. Я почувствовал, что у меня подскочила температура. Пот катился градом.

– Мистер, они здесь так и не проходили.

Рядом со мной возник одноногий разносчик газет. Я обрадовался ему, как чеку на выплату жалованья.

– Пойдем со мной, - сказал я, беря его за руку.
– Ты хорошо потрудился и я хочу поручить тебе еще одно задание.

Отойдя на полквартала от главной улицы, я дохромал до приземистого желтого коттеджа. Входная дверь была нараспашку - должно быть, хозяева слишком спешили встретить полицию и морскую пехоту. Внутри, возле вешалки, стоял плетеный стул. Я совершил противозаконное вторжение в частный дом и выволок стул на террасу.

– Присядь, сынок, - попросил я юношу.

Он повиновался. Веснушчатое лицо было озадачено.

Я ухватился за костыль и решительно вырвал его из рук калеки.

– Вот тебе пять зеленых за аренду, - сказал я.
– А если я его потеряю, то на эти деньги можешь заказать себе новый из слоновой кости и золота.

И я оперся на костыль и заковылял в гору.

До сих пор мне ни разу не приходилось ходить на костылях. Так что никаких рекордов я не побил. Но все-таки это было несравненно лучше, чем хромать на больной ноге.

Восхождение затянулось, но, наконец, я вышел на знакомую посыпанную гравием дорожку, которая вела к особняку русских.

Я был еще ярдах в четырех от крыльца, когда принцесса Жуковская открыла дверь.

– Ой!
– вскрикнула она, а потом, когда удивление прошло, добавила:

– Я вижу - вам стало хуже!

Она сбежала вниз по ступенькам и помогла мне преодолеть крыльцо. Я заметил, что правый карман ее серого фланелевого жакета оттопыривается под тяжестью какого-то предмета.

Одной рукой поддерживая меня под локоть, а второй обхватив за спину, принцесса провела меня в дом. Я понял, что она еще не осознала, что я раскусил их игру. В противном случае она бы постаралась держаться от меня подальше. Интересно, подумал я, а почему она вернулась домой после того, как вышла с остальными?

Принцесса усадила меня в большое мягкое кресло, обтянутое кожей.

– Вы, должно быть, голодны, как волк после такой тяжелой ночи, сказала она.
– Я посмотрю, что...

– Нет, сядьте.
– Я кивнул на стоящий рядом стул.
– Я хочу поговорить с вами.

Она села, сцепив изящные белые руки на коленях. Ни в лице, ни в позе принцессы не было даже тени нервозности, или хотя бы любопытства. Тут она, пожалуй, переиграла.

– Куда вы спрятали добычу?
– спросил я.

Белизна ее лица ни о чем не говорила. Оно было белым, как мрамор еще тогда, когда я впервые увидел принцессу. Выражение темных глаз тоже не изменилось. И ни один мускул не дрогнул на лице. Голос был совершенно ровный.

– Извините, - сказала она.
– Я не поняла ваш вопрос.

– Дело вот в чем, - пояснил я.
– Я обвиняю вас в соучастии налета на Куффиньял и сопутствующих убийств. И спрашиваю: где награбленное добро?

Она медленно встала, горделиво задрала голову и произнесла так, словно я был по меньшей мере в миле внизу:

– Как вы смеете? Кто вам позволил так разговаривать с принцессой Жуковской!

– Да хоть с Марией-Антуанеттой!
– небрежно бросил я.
– Насколько мне известно, вы простая воровка и убийца.

Она подобралась, как пантера для прыжка. Бледное лицо перекосилось от ярости. Рука - когтистая лапа - метнулась в карман.

В следующий миг - я и глазом не успел моргнуть - она преобразилась. На смену разъяренной пантере вернулась принцесса. Вот как это случается в сказках, подумал я.

Она снова села, закинула ногу на ногу, облокотилась на ручку стула, оперлась подбородком на кулачок и с любопытством уставилась на меня.

– А что вас вообще навело на столь поразительные и бредовые мысли?

– Вовсе не поразительные и не бредовые, - ответил я.
– Может, чтобы сэкономить время, я вам раскрою кое-какие улики против вас. Тогда вы сами сообразите, что не имеет смысла строить из себя невинную.

– Что ж, буду благодарна, - улыбнулась она.
– Даже очень.