Рассказы
Шрифт:
Я проехал на метро до конца ветки и там пересел на трамвай до Йонкерса, а на следующий день уехал в Олбани и там скрывался все это время.
— Вы понимаете, что стали соучастником преступления и подлежите наказанию? — спросил адвокат.
— Да, сэр, я это понимаю. Поначалу я не придавал этому значения, пока не узнал из газет об аресте того самого невинного человека. Тогда мне захотелось пойти и рассказать обо всем, что мне известно. Я действительно хотел сделать это, сэр, но очень боялся и никак не мог заставить себя сделать первый шаг. Когда вот этот молодой человек
На этом месте судья Мэнтон прервал процедуру опроса. Наклонившись вперед и теребя пальцами стакан с водой, стоявший перед ним на столе, он сказал:
— Полагаю, мистер Лег, нам лучше сделать перерыв на обед. Сейчас час дня, и вы можете продолжить опрос свидетеля после перерыва.
Тут Дэн порывисто вскочил и зашептал что-то на ухо мистеру Легу. Адвокат, казалось, был потрясен услышанным, однако в конечном счете согласно кивнул.
— Хорошо, ваша честь, — обратился он к судье. — Только, если не возражаете, прежде чем мы удалимся на перерыв, я хотел бы задать свидетелю всего только два вопроса.
— Тогда, пожалуйста, покороче, — сухо ответил судья.
Мистер Лег повернулся к свидетелю:
— Каммингс, я хочу, чтобы вы ответили: человек, которого вы называли полковником, человек, чью ссору с Элис Ривз вы слышали и видели собственными глазами, человек, который дал вам тысячу долларов, чтобы вы скрылись с места убийства, — этот человек сейчас присутствует здесь в зале?
Каммингс мгновение колебался, озираясь по сторонам, потом вдруг распрямился и громко и отчетливо произнес:
— Да, сэр, он присутствует здесь.
Возглас изумления волной прокатился по залу.
— Вы укажете на него судье и присяжным?
Вместо ответа, Каммингс повернулся и показал пальцем прямо на судью Мэнтона.
Пораженная публика не верила своим ушам, в зале поднялся шум, во время которого судья Мэнтон поднес к губам стакан воды. И тогда Дэн, вскочив с места и оттолкнув стоявшего на его пути мистера Лега, одним прыжком очутился у перил и мощным ударом выбил из рук судьи стакан, полетевший на пол.
Охранники кричали, присяжные повскакивали со своих мест, кое-кто из них даже перескочил через перила, возле которых, давясь и толкаясь, уже колыхалась взбудораженная, оравшая на все лады толпа. Буквально повиснув на судье Мэнтоне и судорожно вцепившись в его мантию, Дэн отчаянно пытался перекричать толпу:
— В воду подмешан яд! Скорее! Держите его! Вы, идиоты, помогите! Он же убьет себя!
Но служители правосудия отшатнулись в ужасе при виде безумной ярости и страсти, исказившей лицо судьи Мэнтона. Резким движением он сбросил с себя Дэна, юноша упал на колени, все еще взывая о помощи. Схватив со стола тяжелый деревянный молоток, судья Мэнтон высоко занес его в воздухе.
— Будь ты проклят! — в исступлении взревел он и обрушил молоток на голову Дэна.
Юноша со стоном обмяк.
Но через мгновение с десяток мужчин рванулись к судье Мэнтону и повалили его на пол.
На
Больше часа он пролежал без сознания, но потом пришел в себя — кажется, обошлось без последствий.
— Да, я дал Маунту две тысячи долларов, — сообщил мистер Лег. — Он хочет купить на них табачный магазинчик или что-нибудь в этом роде и попытаться забыть все происшедшее. Бедняга! Я надеюсь, все у него сложится удачно.
— Да, сэр, хорошо бы, — сказал Дэн. — Только ведь у него не осталось ничего, ради чего стоит жить. — И молодой человек невольно перевел взгляд на мисс Веннер.
Та покраснела и отвела глаза.
— Так, значит, ты видел, как Мэнтон достал что-то из кармана и бросил в стакан с водой? — спросил мистер Лег, в голосе которого слышалось нескрываемое восхищение.
— Да, сэр. Я не отрываясь наблюдал за ним в течение всего времени.
— И ты думаешь, именно с ним жена Маунта сбежала из дома? Тогда почему же никто из его друзей ничего не знал о ее существовании?
— Возможно, они и знали, — последовал ответ. — Однако совершенно очевидно, что судья отличался скрытностью и изворотливостью и, похоже, никогда не приводил никого из своих друзей к ней в дом.
Может быть, он познакомился с ней в каком-нибудь кабаре и влюбился в нее без памяти. Что же касается его намерения принести в жертву Маунта, то тут уж ничего не поделаешь — некоторые люди так скроены.
Он, наверное, говорил себе: «Ну что означает убогая жизнь этого надломленного существа в сравнении с жизнью такого человека, как я, — полезного члена общества, высокопоставленного состоятельного, культурного, образованного?» Вспомните, он убил ее в порыве страсти, не справился с разбушевавшимися эмоциями, точно так же как и в суде, когда ударил меня этим молотком.
— И все-таки одного я до сих пор не понимаю, — сказал мистер Лег. — Я видел у тебя фотографию Мэнтона и поэтому готов поверить, когда ты говоришь, что все это время подозревал его. Мне понятно, как ты вычислил его по почерку, сличив слова на обрывке бумаги с подписью на письме, в котором он назначал меня на это дело. Но что, черт возьми, навело тебя на мысль сравнить эту подпись с его почерком на письме?! Что заставило тебя подозревать его вообще?
— Помните, сэр, слова Монтеня, которые я вам цитировал? — с улыбкой проговорил Дэн. — «Страсти, подавляемые современной цивилизацией, вдвойне опасны, если их пробудить».
— Да, но что заставило тебя подозревать именно его?
— Сэр, какое значение это имеет теперь, когда он разоблачен? А вот шуму и вправду было много, не так ли? — Дэн усмехнулся, с удовольствием оглядев внушительную гору лежавших на столе утренних газет, чьи первые полосы пестрели фотографиями Мэнтона, убийцы, и расположенными бок о бок с ними портретами самого Дэна — эдакой Немезиды в обличье молодого человека.