Рассказы

Стаут Рекс

Прикончив мясо и овощи и уже приступив к пирогу, он вдруг резко, но бесшумно вскочил со стула и метнулся к выключателю на стене. Легкое нажатие, и кухня погрузилась во тьму. Скрючившись, он припал к двери. Шаги, вспугнувшие его., стали громче, словно кто-то спускался по внутренней лестнице.

Возможно, у Билла был шанс проскользнуть в столовую, но он решил не делать этого. Сжавшись в комок, он затаил дыхание и ждал. Шаги стали еще громче; внезапно они затихли, и он услышал, как кто-то шарит рукой, нащупывая ручку двери, которая вела на лестницу. Через секунду послышался скрип.

Мозг Билла сработал молниеносно. Вероятно, кто-то

проснулся и заметил свет сквозь щель между шторами. Мужчина или женщина? Скоро он узнает.

Шаги протопали по полу, дальше, дальше, и глаза вора, приспособившиеся к темноте, различили темный силуэт. Его рука бесшумно скользнула в карман и зашарила там. Фигура приближалась; теперь она была совсем близко, настолько близко, что Биллу достаточно было резво вскочить и сжать пальцы в плотном захвате.

Внезапно в ноздри ударил сильный резкий запах, и незваный гость издал приглушенный вскрик. Короткая борьба, и тело рухнуло на пол. Бросившись на колени, Билл некоторое время прижимал к ноздрям и губам противника влажную губку, пока тело не расслабилось, потом убрал ее обратно в карман, где лежал пузырек с хлороформом.

Включив свет, он осмотрел свою распростертую на полу, впавшую в небытие жертву. Ею оказалась величественного вида женщина в синей фланелевой ночной рубашке. Возможно, это была повариха. Билл некоторое время беспомощно стоял над ней, разглядывая большие красные ноги и лицо скандинавского типа с крупными грубыми чертами. Дело было в том, что уровень адреналина в его крови резко подскочил. Он ощутил вкус опасности, глаза его сверкали.

Бросив быстрый взгляд на открытую дверь на лестницу, мгновение спустя Билл снял ботинки, расшнуровав их, и вот он уже на пути наверх — бесшумный и осторожный. На одиннадцатой ступеньке под его ногой раздался легкий скрип, и Билл замер.

Две минуты — ни звука.

Добравшись до верха лестницы, он остановился и постоял так, прислушиваясь, потом рискнул включить фонарик. Луч высветил длинный широкий коридор с двумя дверями с одной стороны и тремя — с другой, все были закрыты. Билл бесшумно двинулся к дальнему концу, который выходил в переднюю часть дома.

Мгновение он прислушивался, припав к дверной щели, потом осторожно повернул ручку и вошел, оставив дверь открытой.

Уши немедленно подали сигнал: он не один, комната занята. Билл услышал чье-то дыхание. Нервы его теперь были натянуты, словно струны, все тело напряжено, по нему прошел трепет приятного возбуждения, как у чистокровного скакуна перед барьером.

Через окно в комнату просачивался слабый свет уличного фонаря, этого было вполне достаточно, чтобы различить в темноте силуэты мебели и смутные очертания тела под одеялом на кровати. Билл расслышал тиканье часов; звук стал гораздо тише, когда он быстро подошел к туалетному столику и переместил часы в собственный карман. Инстинктивно он повернулся к двери платяного шкафа, но вдруг резко остановился посередине комнаты.

В звуке дыхания послышалось что-то странное. Он напряженно прислушался. Слишком неровное. Совсем не такое, как у человека спящего, — уж в этом он был настоящим экспертом. Подозрительно.

В мгновение ока Билл оказался у кровати, и его зоркий взгляд уловил дрожь тела под простыней. Его рука скользнула к карману пальто, потом он вспомнил, что пузырек, в котором был хлороформ, пуст. В приступе безрассудства он нажал кнопку фонарика и направил его на подушку. В самом центре луча возникло лицо

мужчины с широко открытым ртом и глазами, полными животного ужаса, — человек окончательно проснулся и окаменел от страха.

Билл и раньше видел подобные выражения лиц, так что его прежний опыт подсказал ему не терять времени даром и обезопаситься от этого широко открытого рта. Совершив быстрое уверенное движение, он заткнул зияющее отверстие углом простыни с добросовестной основательностью. Потом, пока человек предпринимал тщетные попытки освободиться, которые Билл проигнорировал, он связал его руки, ноги и зафиксировал кляп.

Посредством носа жертва издала слабое бульканье, наш герой сделал угрожающий жест, и оно немедленно прекратилось. Он спокойно и методично обыскал комнату и платяной шкаф, а по прошествии десяти минут уже успел рассовать по различным укромным местам собственного облачения два серебряных портсигара, три заколки для галстука, пять колец, рамку для фотографии, инкрустированную драгоценными камнями, и девяносто четыре доллара наличными.

Убедившись в том, что пленник надежно связан, хмуро и безжалостно взглянув ему в лицо, Билл на цыпочках вышел из комнаты и закрыл за собой дверь. В доме он пробыл не более тридцати минут, а за это время уже два врага были выведены из строя, чемодан с добычей ждал его внизу, желудок его был полон, а карманы набиты деньгами и драгоценностями. Грудь его вполне обоснованно выпятилась от гордости. Все так хорошо, хоть пляши!

Торжествующий, ободренный успехом, Билл нахально включил фонарик и поводил им туда-сюда по всему холлу, в конце концов решившись двинуться к следующей двери справа на противоположной стороне. Подойдя к ней, он тихонько повернул ручку и вошел. Сюда свет от уличного фонаря не добирался, так что в комнате царил непроглядный мрак.

В первую секунду наш герой подумал, что здесь никого нет, потом до его слуха донеслось слабое дыхание — абсолютно ровное и спокойное. Он сделал шаг по направлению к кровати, потом с великолепным презрением к опасности повернул к двери, нащупал выключатель и нажал его. Щелчок — и комнату залил свет.

В мгновение ока Билл оказался у кровати, готовый упредить любое проявление тревоги со стороны обитателя комнаты. Но в трех шагах он остановился — при виде открывшегося ему зрелища руки его опустились.

Там, под шелковым одеяльцем, в ярком свете люстры он увидел спящего ребенка.

Это была девочка лет восьми-девяти; маленькая белая ручка была подложена под голову, мягкие каштановые волосы блестящими волнами раскинулись по подушке. Грудная клетка равномерно поднималась и опускалась в ритме спокойного дыхания, а хорошенькие розовые губки приоткрылись в сонной улыбке.

Билл не мог сдвинуться с места, стоял и смотрел на девочку. Внезапно он почувствовал себя большим, грязным, толстым, грубым и совершенно несовместимым с местом, в котором находился. Медленно обернувшись, он оглядел комнату — она как нельзя лучше гармонировала с ее обитательницей.

Здесь были маленький туалетный столик, комодик, письменный стол, два или три стула — все в нежно-розовых тонах с изящными тонкими узорами. На углу стола стоял серебряный телефонный аппарат. Стены были белоснежными, с розовыми цветами и животными, в изобилии разбросанными по кромке, в дальнем углу стоял невысокий широкий шкафчик с заполненными книгами полками. На ковре белела пара туфелек, на стульчике рядом лежали чулочки и другая одежда.