Рассказы
Шрифт:
Бенди, все эти адвокаты одинаковы. Все они думают лишь о том, как бы урвать для себя куш, да побольше. Они паразиты, Бенди. Они — угроза обществу.
«А вы можете выдать мне аванс?» — спрашивает Девлин. «Мистер Девлин, — говорю, — нет, не могу».
«Тогда, — говорит он, — каким образом вы собираетесь расплачиваться со своим братом Эйбом?»
Бенди, я знаю, что ты не станешь рассказывать это нашим друзьям, а уж я и подавно. Мне так становится стыдно, Бенди, когда я вспоминаю, что отдал Девлину полсотни. Эти адвокаты — самые ужасные мошенники в мире.
Я сказал Девлину, что мне бы не хотелось, чтобы жители Паулина узнали о нашем с братом личном противостоянии, поэтому останусь в Айртоне, пока все не улажу. Как только он получил мой полтинник, тут же написал Джетмору пространное послание, которое дал мне прочитать, чтобы я исправил неточности.
Мне дешевле обошлось бы купить железную дорогу между Айртоном и Хортоном — за одиннадцать дней я изрядно помотался между этими городами. По-моему, дошло до того, что поезда без меня уже не отправлялись. В один день мне трижды пришлось быть Эйбом и дважды — Лео.
Джетмор и Девлин обменивались сердитыми письмами, полными лжи и криминальных уловок, а я читал все это, с тем чтобы соблюсти свои интересы. Так продолжалось некоторое время, пока плоды моих усилий не созрели. Можно было собирать урожай. Это было так легко, что даже стыдно, Бенди.
В прошлый четверг, явившись к Девлину, я застал его надевающим пальто, чтобы отправиться на ленч с секретаршей.
«Привет, Делман, — говорит он, — встретимся часа через полтора. Вот письмо от Джетмора. Чувствуй себя как дома, пока я не вернусь».
Когда он ушел, я прочитал письмо — просто для того, чтобы убедиться, что в нем ничего не изменилось, потому как я уже читал его предыдущим вечером в офисе Джетмора. Эйб, говорилось в нем, решил согласиться на предложенные Лео двенадцать сотен долларов чеком, но при условии, что они будут выплачены в течение трех дней.
Я подошел к столу секретарши, взял готовый бланк для письма и напечатал на нем следующее:
«27 марта, 1912
Мистеру Дэвиду Джетмору, Хортон, Нью-Джерси Уважаемый сэр, в ответ на Ваше извещение от 20 числа сего месяца высылаю чек на 1200 (тысячу двести) долларов в уплату по иску Эйба Делмана против Лео Делмана.
Буду признателен за подтверждение получения.
С почтением, О. Девлин».
Я уже успел изучить подпись Девлина и так натренировался копировать ее, что даже устал. Поэтому я подписал за него это письмо. Получилось здорово — сам Девлин не углядел бы разницы. Потом я взял бланк чека, заполнил его на сумму 1200, подписал «Лео Делман», а на обороте поставил печать нотариальной конторы Девлина и нарисовал его закорючку.
Конечно, такую нехитрую работу я мог проделать у себя в отеле, но хотел использовать пишущую машинку Девлина и, кроме того, чувствовал, что более достойно настоящего джентльмена заняться этим в офисе. Мне казалось более правильным и естественным подписываться за человека в его собственном кабинете, на его собственном столе, его собственной ручкой и чернилами.
Когда Девлин вернулся, у меня в кармане лежало письмо, полностью готовое для того, чтобы бросить его в почтовый ящик.
«Вы уже достали эти двенадцать сотен?» — осведомился он. «Нет, — говорю, — но непременно достану в течение трех дней, иначе я банкрот». — «Да уж, — отвечает он, — лучше вам сделать это побыстрее, потому что, если Джетмор говорит — три дня, он отнюдь не имеет в виду четыре».
Письмо и чек я отослал в Айртон в тот же день, а на следующий — это была пятница — уехал из Хортона первым же поездом и в офисе Джетмора появился в десять.
Джетмор встретил меня с радостью осла, который нашел, у кого выпросить морковку. Он спал и видел мои деньги.
«Ну что, получили чек?» — спрашиваю.
Он вытаскивает чек, который я послал ему из Айртона. Я смотрю на бумагу через его плечо, а он вцепился в нее аж двумя руками.
«Здесь те пятьдесят, которые вам причитаются», — говорю. «Пятьдесят! — восторженно повторяет он. — Пятьдесят!» — «Нетушки, — возражаю, — я сказал это слово один раз».
Вот что происходит, когда ты попадаешь в железные лапы этих мошенников, Бенди. Так они будут поступать с тобой каждый раз. Но я отдал ему эту сотню ради того, чтобы защитить собственные интересы.
В смысле не нашел причины, по которой смог бы отказать ему.
«Ладно, — говорю, — давайте сюда чек». — «Дайте сначала мою сотню!» — отвечает этот кровосос. «У меня ее пока нет», — говорю. «Тогда пойдем вместе получим деньги по чеку». И он берет свои пальто и шляпу.
Бенди, разве это не низко? Разве не подло? Все шло как по маслу, я даже был готов зевнуть ему в лицо, и тут он говорит мне: «Пойдем получим деньги по чеку».
Вот жирный ублюдок!
Мы пришли в банк, и Джетмор тут же сунулся в окошко.
«Доброе утро, мистер Джетмор», — говорит кассир голосом гробовщика.
Тот достает чек и просовывает его в окошко: «Выдайте, пожалуйста, сотнями».
«Ну уж нет, — говорю я, наклоняясь к окошку. — Двадцатками!»
Ты знаешь, Бенди, сотни, конечно, хорошие купюры, но с двадцатками чувствуешь себя как-то безопаснее. Ну вот, кассир отсчитывает десять двадцаток и кладет их сверху запечатанной пачки, потом подвигает деньги к Джетмору. Тот отмусоливает пять двадцаток, остальное я убираю в карман.
«Лучше пересчитайте», — говорит мне Джетмор. «Положусь на удачу, — отвечаю. — Кассир выглядит честным парнем».
Тут у меня по всему телу побежали мурашки. Они всегда по мне бегают, когда я прикасаюсь к наличным.
Мы с Джетмором направляемся к выходу, и только доходим до дверей, как я чувствую, будто пачка двадцаток вылетает из моего кармана и шлепает меня по лицу — у выхода стоит Девлин и смотрит на нас.
«Привет, Джетмор, — говорит он. — Доброе утро, мистер Делман».
Встань, Бенди. Никто не может спокойно усидеть на месте, когда я рассказываю, что было дальше. На глаза наворачиваются слезы, стоит мне вспомнить об этом. Я, конечно, человек скромный, но это сильнее меня. Я просто должен рассказать правду!