Рассказы
Шрифт:
— Бог мой, не вижу здесь ничего волнительного, — улыбнулась девушка.
— Да нет, просто вы не туда смотрите. Вы смотрите на меня, а я-то смотрю на вас. Вы знаете, глаза у вас очень необычные. Как у моего пони, лучшего, который ходил под седлом. Я плакал единственный раз в жизни, когда он оступился, попал ногой в нору степной собаке, и его пришлось пристрелить.
Это не первый комплимент, который Рик говорил женщине, но, как вы могли заметить, в этом деле он не был достаточно изыскан. Однако все же не совсем оплошал, потому что мисс Карсон опустила свои необычные глаза, которые напомнили Рику о любимом пони. Она даже спросила, как звали пони, и сколько ему было лет, и почему его пришлось пристрелить после того, как он попал ногой в нору степной собаки… И вообще, что такое степная собака и ее нора соответственно?
После следующего выступления их ждал новый успех. О ковбое и танцовщице заговорили на Бродвее, а это означало популярность и заработок. Мисс Карсон была в восторге, и Рик его разделял. Кроме того, он был доволен собой еще по двум причинам: он мог теперь добраться до Аризоны, не посвящая друзей в происшедшее, и он собирался отобрать у Бродвея, по крайней мере, часть того, что тот отобрал у него.
После второго представления они были не нужны часа два, и Рик, переодевшись, отправился на прогулку. Следует признать, что, хотя мысли его, подобно лассо, крутились в основном вокруг партнерши, в голове у него была еще и другая идея. Он никуда не сворачивал с Бродвея, его глаза внимательно рассматривали всех прохожих, кроме того, Рик заглядывал во все кафе подряд и при этом ничего не пил. Он надеялся наткнуться на мистера Хендерсона.
В одиннадцать он вернулся к «Диксону». Мисс Карсон встретила его перед раздевалкой и сказала, что их выступление назначено на 11.24. Огромный ресторан быстро наполнялся людьми, выходящими из театров.
Автобусы сновали вверх и вниз по авеню; высаживая пассажиров у кабаре, в оба входа «У Диксона» вливались потоки вновь прибывших, в ресторане начали раздаваться хлопки пробок. На сцене уже отыграли два номера, в задней кулисе стояла лирическое сопрано, нажимавшая грушу пульверизатора с духами и почти задушившаяся ими.
Когда подошло время «Танца с веревками» — так Лонни Диксон решил назвать номер в анонсе на следующий день, — Рик Дуггетт шагнул на сцену с удивившим его самого спокойствием и стал уверенно разматывать свернутую в кольцо веревку.
Мисс Карсон грациозно исполняла свой короткий вступительный танец. Рик сделал лассо, вышел на середину сцены и начал медленно его раскручивать, потом поднял повыше и увеличил скорость. Оставалась по крайней мере минута до того, как музыка даст танцовщице сигнал вскочить во вращающееся кольцо веревки, и Рик позволил себе оглядеть почтенное сборище. Высота сцены позволяла это сделать.
Вдруг он будто окаменел, взгляд его застыл в недоверии. Эта растерянность длилась полминуты, а потом Рик вздрогнул и бросился вперед, крикнув во все горло: «Черт возьми!»
Мисс Карсон замерла от изумления, оркестр заиграл вразнобой и смолк, в зале стихли голоса, прекратился стук ножей и вилок. Рик стоял у края сцены, по-прежнему глядя на что-то безумными глазами, его рука продолжала механически раскручивать над головой лассо.
А потом те, кто проследил за взглядом Рика, увидели, как мужчина — полный краснолицый мужчина средних лет, сидевший за столом в центре зала, — вдруг вскочил торопливо и испуганно глянул на ковбоя на сцене и как сумасшедший кинулся к выходу.
Дальнейшее произошло столь быстро, что никто не успел понять, что случилось. В глазах Рика вспыхнула ярость. Мощное быстрое движение кисти, и лассо, другой конец которого находился в руке Рика, просвистело над головами присутствующих, оставляя за собой хвост подобно комете.
Это был превосходный бросок, достойный чемпиона Восточной Аризоны. Прямая как стрела веревка с петлей на конце, пролетев через весь зал, опустилась точно на голову краснолицего человека и обвилась вокруг его тела, ниже груди.
Рик спрыгнул со сцены и бросился по проходу, сворачивая на бегу веревку. В секунду он настиг своего пленника, швырнул его на пол и уселся сверху.
— Привет, Хендерсон, — спокойно сказал Рик простертому под ним человеку. — Давай-ка восемь сотен долларов и билет в Хоунвилль, да побыстрее.
Хендерсон, тяжело дыша от напряжения, уставился на Рика и молчал, в отличие от всех остальных: женщины визжали, и две-три из них уже пытались упасть в обморок, мужчины кричали: «Вызовите полицию!» — и толпились в проходе, чтобы видеть, чем все кончится.
Официанты бестолково бегали в разные стороны, старший из них пробивался через толпу, отдавая распоряжение вызвать полицию.
— Лучше поторопись, Хендерсон, — предупредил Рик, отодвигая метрдотеля. — За полицией уже пошли.
Я так же, как и ты, не горю желанием с ней встречаться. Они поймают тебя, если захотят. Лучше раскошеливайся.
— Да? Ты так хочешь? — выдохнул Хендерсон.
— Конечно.
Затем произошло следующее. Рик встал и снял лассо. Хендерсон тоже поднялся, засунул руку в карман и протянул ему пачку долларов. Рик пролистал ее и, кивнув, расслабил свою хватку. Ну, вы бы видели, как мистер Хендерсон дунул из ресторана. Он опрокинул три-четыре стола и сшиб с полдюжины посетителей обоего пола.
— Премного благодарен! — крикнул Рик, обернувшись к сцене и исчез в дверях вслед за Хендерсоном.
Ну конечно же Рик потерял работу. Больше того, Лонни Диксон заставил арестовать его за нарушение порядка, и Рика отвели в ночную каталажку, но судья отпустил его, отругав лишь за то, что он не передал Хендерсона в руки закона.
Да плевать он хотел на эту работу, имея в руках девятьсот тридцать долларов! Пачка вместо того, чтобы уменьшиться, увеличилась, и не исключено, что за счет еще одного улова мистера Хендерсона. Там же был и железнодорожный билет. Короче говоря, Рик заработал сто тридцать долларов, и, если вы любите, в отличие от меня, рассуждать о морали, можете осудить его.
И еще вот что. На следующий день Рик Дуггетт поглощал ленч — да, да, ленч — в обществе молодой дамы по имени Карсон. Я бы не удивился, если б узнал, что он женился на ней и увез с собой в Аризону. Он ведь никогда ничего не делал наполовину.
Подковы судьбы
Забегать на часок в «Платные конюшни Дэла Виллетта» скучными вечерами по дороге с работы я стал впервые лет пять тому назад. Познакомился я с Дэлом задолго до того, но как-то не сразу оценил его в должной степени. Это был высокий подвижный человек лет сорока, с кожей, какая обычно бывает у рыжих, и небольшими проницательными серыми глазами. Позже я понял, что он чрезвычайно наблюдателен, хорошо разбирается в людях, великодушен. Его рассуждения отличались неизменным юмором. Дэл не раз помогал мне советом, когда я запутывался в какой-нибудь проблеме, а случалось это нередко, потому как к сельским адвокатам попадают деда вроде бы и мелкие, но на поверку частенько весьма непростые. Ну и конечно же я всегда брал у Дэла повозку в тех исключительных случаях, когда мне приходилось ехать к клиенту на отдаленную ферму. Его конюшня с наймом лошадей была единственной в нашем городе, так что дела Дэла процветали.