Рассказы
Шрифт:
А куда спускают? Да на берег же! Е-мое! К мамкам! В постель! ИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИ!!!
Но только в том случае, если тебя нет в СМЕНЕ БОЕВОГО ЗАМЕСТИТЕЛЬСТВА.
Вот! Для того и нужен журнал. Боевого заместительства. Это когда на корабле должно, независимо ни от чего, находиться тридцать процентов всего личного состава каждой боевой части.
Как правило, сидит не тридцать, а пятьдесят процентов. На всякий случай.
Рубка дежурного ломится от всевозможных журналов, проверок, обходов, телефонограмм, замечаний.
Там
Вечером старший на борту расписывает в этом журнале народ для особых ночных проверок несения дежурно-вахтенной службы. То есть, один народ служит, как и положено, по ночам, а другой народ из состава оставленного без схода народа проверяет, как он — тот первый народ — несет свою службу.
Вам уже кажется, что мы все придурки?
Мне так не кажется.
Ночь разбита на часы, в течение которых несчастные — их для этого будят — должны обойти дозором других несчастных и записать: «тамбур 33: не опломбирован ОУ-5 (БЧ-2), кубрик номер три: не отмаркировано АСИ (БЧ-3), дозорный по живучести старший матрос Кутак слабо знает статью 324 КУ ВМФ (БЧ-5)...» — и так далее.
Замечания обязательно должны быть, иначе тебя оставят еще раз «обеспечивать», но написать надо такие замечания, чтобы в течение дня их можно было устранить заведующими этих замечаний, а то потом они тебе такое напишут, когда сами сидеть останутся, что ты за всю оставшуюся жизнь не устранишь.
Обычно с вечера, когда рассыльный с приговором пофамильно обходит каюты офицеров и мичманов и предупреждает их во сколько и кому вставать ночью, начинается подкуп рассыльного. Например, за пачку сигарет он не будет будить тебя ночью, а сам впишет заранее данные ему тобой замечания или принесет журнал после подъема, утром, где в оставленном окне между записями других несчастных ты впишешь свое.
Вам все еще кажется, что все мы идиоты? Да бросьте вы!
Мичман Устинов — ленивый, толстый, грубый — ненавидел матросов, а они ненавидели его. Из-за этой самой ненависти с мичманом Устиновым никто не договаривался, и он, будучи в журнале, вставал фактически, или только пытался встать, о чем речь пойдет гораздо ниже.
Есть на корабле заведование механиков: HMO , KMO , ПУДХ, КГБ, БАБАБА, ТРАТАТА — половина корабля. Одних только КВП (коридоров гребных валов) аж четыре и, спустившись глубоко, по ним полночи можно на карачках ползать.
Корабль пришел с моря. Мичман Устинов не был на жене девять дней. После швартовки он с надеждой животного глянул в график боевого заместительства, повешенный перед каютой старпома — увы!
Насчет законного схода фортуна показала ему свою полную жопу.
Командир группы, вызвав Устинова, с сочувствием всучил ему пузырь со спиртом и выразил надежду, что тот его всосет завтра на берегу.
Во время вечернего чая, пожелав «приятного...», с нескрываемым злорадством, рассыльный вручил Устинову журнал на подпись. В журнале значилось, что он — Устинов — должен был обойти все помещения БЧ-5, которые мы выше попытались перечислить, с трех до четырех ночи.
После вечерней поверки старпом оставил на юте офицеров и мичманов, измотанных недельным выходом (в Охотском опять штормило), на инструктаж.
После инструктажа Устинов сейчас же выпил все до последней капли и упал в койку.
В три часа ночи чудовищным стуком в дверь, после чего в том коридоре уже все спали чутко, Устинов был разбужен и в нос ему был сунут журнал.
И, после нецензурных стонов, Устинов записал в нем по пьяной диагонали, что он обошел, е-мое, все НМО и это ебанное КМО и везде, слышь ты, везде — замечаний нет.
Мы же вам говорили, что замечания должны быть!!!
Утром командир прочитал его ерунду и оставил Устинова служить еще раз.
— Сам виноват! — сказал ему оттраханный за него же командир БЧ, — Будет тебе урок! Думать надо! Желательно не жопой!
Но, глядя на убитого горем мичмана, добавил:
— Твое счастье, что трехсменка. Завтра сойдешь.
«Завтра» пришел циклон, готовность номер один и корабль выгнали на рейд. На неделю. Потом пошли обеспечивать стрельбы подводникам.
Потом надводникам. Потом береговикам.
Пришли — вечером оргпериод. Потом — опять циклон, рейд, стрельбы, рейд, стрельбы...
Вы думаете, что мы того, ебнутые? Нет, уверяю вас!
Наконец, пришли (блядь!). Наконец, ошвартовались!
Устинов побежал!
Нет, Устинов помчался к каюте старпома в надежде, что теперь-то... что вот!..
Увы! Он был в графике! На ночь! НМО вместе с КМО!
Почерневший Устинов впал в прострацию. Он сидел в каюте и не слышал команд и сигналов «Большого Сбора», он вообще ничего не слышал.
Из прострации его вывел сослуживец, бредущий по коридору. Он весело заглянул в каюту и воскликнул: «Слышь, Андрюха! Зам сказал, что для плавсостава открыта льготная подписка на журнал „Огонек“ и на журнал (тут он, сволочь, подмигнул) „Смены боевого заместительства“...
Устинов бежал за ним, пока ноги несли...
Все мечтал убить...
НА КОРОЛЕВСКОМ ФЛОТЕ
Черноморский флот у нас считался королевским.
Почему? Потому что все на нем ритуально и мануально.
Эту историю мне рассказал мичман Степчук, прибывший на Камчатку за пенсией и деньгами.
История такая: Черноморский флот. Подготовка ко Дню ВМФ. Святая святых. Корабли за неделю на рейде. Готовятся. Все лижется, драится, красится. Борт корабля номер такой-то. За сутки до праздника с ужасом обнаруживается, что сильно испорчены флаги расцвечивания. То ли крысы, то ли вода на них попала. Бог знает. Вообще, беда.
Командир по УКВ связывается со службой тыла и, снарядив командирский катер, отправляет туда наиответственнейшего лейтенанта. За флагами. Суббота.