Рассказы

Рубан Николай Юрьевич

Приземлившись, капитан немного поостыл. В принципе, на черта красивой девке еще и умной быть? Что тогда другим останется? Ладно, купол у нее работает нормально — можно расслабиться, только бы ноги при приземлении не поломала. Жалко будет все же такие ноги...

Ноги Джамиля не поломала.

Но умудрилась зависнуть на одном из тополей, растущих вокруг аэродрома. На спортивном-то куполе! У которого горизонтальная скорость — пять метров в секунду! И разворачивается как волчок. Да с таким куполом нормальные люди по сотне раз подряд в «ноль» попадали, а тут... Способная девушка, чего там говорить. Висит на пятиметровой высоте, ногами длинными болтает и голосит почем зря. Ну, бойцы из наряда по площадке приземления конечно же, тут как тут. Мигом сбежались и активно желают помочь девушке спуститься — ну еще бы, за такие-то ноги кому подержаться не хочется? Однако Тофик на них рыкнул — дескать, на фиг, пусть сама выпутывается, как учили. Только вот никак барышня не вспомнит, чему ее учили. Ногами болтает и голосит еще жалобнее.

— Дура ты, Джамиля! — возмутился наконец инструктор, — Совсем дура, слушай! Что, никак не вспомнишь? Запаску распустить положено, да! Вспомнила?

Да, так и полагается действовать парашютисту, если на дереве зависнет. Раскрыть запасной парашют, расстегнуть подвесную систему и спуститься по запаске на землю — только и всего. Чего тут думать, собственно? Напомним однако, что Джамиля наша была девушкой очень даже способной. Обрадованно заголосив, она раскрыла запаску, споро распустила ее до земли. И — не успел инструктор даже рта раскрыть — лихо клацнула замками отцепки основного купола. И полетела вниз, в ежевичные заросли, с истошным визгом валькирии, подбитой над полем боя античными средствами ПВО. Инструктор шмякнул шлемом о землю и в отчаянии воздел руки в небо.

Вытаскивали исцарапанную орущую Джамилю из колючих кустов всем нарядом. А уж сколько времени они потом ее запаску от ежевичных колючек очищали — даже представить не берусь.

А капитан отчетливо представлял, как придя домой, он первым делом полезет в буфет за стаканом — после такого дня это было совершенно необходимо. Но так просто судьба его, видно, отпустить не могла. У ворот аэродрома его поджидал Дато. И было в его глазах что-то незнакомое.

— Нэ паложено, да?! Закон, да?! — яростно наехал он на капитана.

— Э, ты чего, парень?

— Всяким дурам — можно, а мне — нельзя, да?!

— Дато, ну что ты, в самом деле...

— Я думал, вы — честный! А вы! А вы!..

Капитан тяжело, по-коровьи вздохнул. Блин, да за что мне такое?

— Всо, дядя Саша, всо!

— Что — «все»?

— Я — ЗАПОМНИЛ!!

Думаете, капитан испугался? Ни черта он не боялся, этот капитан. Даже жены и парткомиссии. Но... Как-то просто понял, что таких вот парней лучше иметь в друзьях, а не во врагах.

— Короче. Завтра... Нет, завтра синоптики погоду обещали испортить. Послезавтра приходи. С утра парашют уложишь и прыгнешь. В приказ я тебя включу.

— Правда?! — и опять перед капитаном стоял знакомый кудлатый охламон Дато.

— Я СКАЗАЛ.