Расследует Эллери Квин
Шрифт:
Через щелку в двери Брок наблюдал, как отставной солдат возвращается в свою комнату. Хорошенькая Джун ждала, в дверях. На ней был облегающий пеньюар, и Брок машинально отметил все ее округлости. Он видел, как она о чем-то озадаченно спросила мужа, который вымученно улыбнулся, после чего оба вошли в комнату и заперли дверь.
Брок вышел в коридор и постучал в дверь последнего жильца.
— Открывай, Смит, — тихо сказал он. — Это Брок.
Услышав звяканье цепочки, он улыбнулся. Прикрепить цепочку было идеей Смита.
Прежде чем впустить Брока и снова запереть дверь, Смит окинул коридор быстрым взглядом. Это был смуглый костлявый мужчина с запавшими глазами.
— Что тебе надо? — скверным тоном осведомился он.
— Три штуки Грейема.
— Что-что?
Брок ухватил Смита за испачканный яйцом галстук.
— Я знаю, что не брал их и что Водецка тут ни при чем — станет воровка скрести полы, чтобы зарабатывать на жизнь! Поэтому остаешься ты, Смитти. Замок стоимостью в три бакса не мог помешать тебе пробраться в комнату Грейемов.
— Ты чокнулся, — усмехнулся Смит, пятясь назад. — Не знаю я ни о каких трех штуках…
— По-твоему, мне понадобилось много времени, чтобы выяснить, кто ты такой? Недаром ты днями нос из комнаты не высовываешь, только по ночам иногда выходишь на пару минут. Ты Крысенок Джонсон — наводчик Фрэнка Помпо. Инспектор Квин разыскивает тебя с начала лета, чтобы заставить дать показания против твоего босса, а Помпо тебя ищет, чтобы заткнуть тебе пасть. Либо гони три штуки Грейема, либо я сообщу Квину и Помпо, где ты прячешься!
Джонсон с мольбой указал на горло, и Брок слегка ослабил хватку.
— Давай договоримся, — прохрипел бедняга.
— О чем?
— О бабках — вот о чем! Мне терять нечего — если ты их заграбастаешь, Брок, я сдамся полиции и скажу, что ты прятал меня здесь! Понятно?
Брок задумался. Потом он отпустил Джонсона:
— О'кей, я договорюсь с парнем, чтобы он согласился на одну штуку и дам тебе пять сотен.
Крысенок ощупал шею.
— По штуке каждому, ясно?
— Крутой парень, — усмехнулся Брок. — Где бабки?
Джонсон достал дешевый портсигар, вынул большую сигарету и сорвал папиросную бумагу. Между табаком и фильтром лежали свернутые в трубочку три тысячедолларовые купюры. Брок схватил их и посмотрел на свои пальцы. Масляное пятно с папиросной бумаги перешло и на верхнюю купюру.
— Что ты куришь — керосин? — Брок завернул банкноты в носовой платок и положил их в карман.
Джонсон вцепился в него:
— Гони мою тысячу баксов, мошенник!
Ручища Брока резко опустилась, и Джонсон свалился как оглушенная рыба.
— Чего орешь, Крысенок? Получишь свою тысячу, когда я договорюсь с Грейемом. Может, он не согласится.
— Ладно. — Джонсон поднялся с пола. — Но если ты надуешь меня…
Брок вышел, усмехаясь.
Это было во вторник вечером.
В среду один из постоянных информаторов сержанта Вели сообщил, что Крысенок Джонсон прячется в квартире 4А жилого дома в Вестсайде. Начиная со второй половины дня Вели держал дом под наблюдением, ожидая, что Джонсон появится. Его считали опасным, поэтому предпочли брать на улице. Детективы разместились на крыше, на четвертом этаже и в подъезде. Ввиду важности мероприятия инспектор Квин решил лично произвести арест, и Эллери увязался за ним.
В половине девятого вечера инспектору надоело ждать, и они вошли в квартиру 4А, где обнаружили не только Крысенка Джонсона, но и тело Чарли Брока. Его застрелили с близкого расстояния из пистолета 45-го калибра через подушку, использованную убийцей в качестве глушителя. Тело было еще теплым.
В первые же несколько минут они узнали все о нелегальной сдаче Броком в аренду трех из его пяти комнат и о событиях вчерашнего вечера. Хэнк Грейем сообщил о краже трех тысяч долларов. Даже ультиматум Фингера, сделанный Броку сутками ранее, был зафиксирован в записной книжке сержанта Вели. Домовладелец решил, что откровенность насчет небольшого сговора с арендной платой предпочтительнее перспективы быть замешанным в убийстве.
Что касается Крысенка Джонсона, своими руками снявшего цепочку с двери, то он был в таком ужасе от своего положения — пойманный полицией, разыскиваемый Фрэнком Помпо и вдобавок увязший по горло в деле об убийстве, — что сразу признался в краже денег у молодого Грейема и рассказал о вчерашней сделке с Броком.
Все казалось абсолютно ясным, кроме того, кто именно лгал о происшедшем в грязной спальне Чарли Брока между восемью и половиной девятого сегодняшнего вечера.
Домовладелец Харви Фингер пришел получать деньги у Брока без нескольких минут восемь. Ему позволили войти в квартиру 4А, но при выходе оттуда, спустя несколько минут, его задержали детективы, а когда они, войдя в квартиру в половине девятого, чтобы арестовать Джонсона, обнаружили труп Брока, маленький толстый домовладелец заявил, что оставил его живым.
Хэнк Грейем сказал, что заходил в комнату Брока после ухода Фингера, говорил с ним минут пять и тоже оставил Брока целым и невредимым.
Крысенок Джонсон и миссис Водецка утверждали, что вообще не видели Брока в среду вечером. У мошенника не было алиби, а две маленькие дочки миссис Водецкой не могли подтвердить слова матери, так как весь вечер играли в «классы» в переулке за домом с другими детьми.
Поэтому все упиралось в хорошенькую молодую блондинку, которую застали стоящей над телом с пистолетом в руке.
Ее привели в чувство муж и Эллери, и теперь она сидела на одном из стульев Брока, бледная и дрожащая.
— Почему вы убили этого человека? — осведомился инспектор Квин.
— Она его не убивала! — рявкнул Хэнк Грейем. — И, ради бога, накройте его чем-нибудь!
Сержант Вели прикрыл тело вечерней газетой.
— Я не убивала его, — сказала Джуни Грейем, не поднимая взгляда. — Я пришла сюда поговорить с ним и нашла его мертвым.
— А оружие? — мягко спросил Эллери.
— Оно лежало на полу, и я подобрала его.