Рассмотри меня

Дойл Карла

Теперь, когда мы перешли на обычные текстовые сообщения вместо встреч в чате, стало еще лучше. Правила все еще действуют, но мы постоянно на связи. Небольшие сообщения в течение дня. Нормальные отношения — если не считать того, что мы никогда не увидимся. Это всегда будет отстойно. Но для меня это настолько реально, насколько это возможно.

Я открываю ее сообщение, как только оказываюсь у себя дома. Из-за темноты и моей невидимости никто не может увидеть ухмылку на моем лице, но я все равно люблю уединение. Никто в моей повседневной жизни не знает об Элизе, и я

планирую, чтобы так оно и оставалось. Люди смирились с тем, что человек-невидимка — одиночка. Мне не нужно, чтобы кто-то поощрял меня пробовать большее.

ЭЛИЗА: Привет! <смайлик с покрасневшим лицом> Дай мне знать, когда будешь дома. Мне нужно поговорить с тобой кое о чем личном, и я не хочу отвлекать тебя, пока ты на работе.

Любое сообщение от Элизы заставляет мою кровь течь быстрее. Это направляет ее прямо в мой член.

Я: Только что вошел. Ты полностью завладела моим вниманием.

Акцент на полностью, потому что мой член стоит по стойке смирно, когда я раздеваюсь. Телефон в одной руке, твердый член в другой, я устраиваюсь на кровати. Захватив личные, не подходящие для работы вещи. Я более чем готов.

Точки маршируют в пузыре на стороне Элизы на экране. Затем остановились. Потом начали снова. И повторяется, повторяется, повторяется.

Я борюсь с желанием отправить ей еще одно сообщение. Вы могли бы подумать, что терпение сейчас было бы одним из моих главных достоинств, но с тех пор, как в моей жизни появилась Элиза, я вернулся к терпению влюбленного, возбужденного восемнадцатилетнего парня.

Наконец, на экране появляется ее текст. Но это не тот длинный пузырь, которого я ожидал после всех этих точек. Или то сообщение, которое я имел в виду.

ЭЛИЗА: Я бы хотела поговорить с тобой. По-настоящему поговорить. Как ты относишься к тому, что мы созвонимся? Только голос, никаких видеозвонков.

Фактические звонки с Элизой. Я бы солгал, если бы сказал, что мне не было интересно, как она звучит. Мне также было интересно, как она выглядит. Были времена, когда у меня возникало искушение попросить фотографию, но это было бы нарушением установленных мной правил. Это также открыло бы дверь для того, чтобы она захотела получить фотографию взамен. Что-то, чего я буквально не смогу дать никогда.

Но это не то, о чем она просила.

Нет ничего плохого в том, чтобы вывести все на тот уровень, которого она хочет. Из сотен наших текстовых переписок и электронной почты я знаю, что у нее отличное чувство юмора. Я бы с удовольствием послушал, как она смеется. Быть человеком, который заставляет ее громко смеяться.

Плюс секс по телефону. То, что мы могли бы сделать. Черт возьми, я бы с удовольствием послушал, как она звучит, когда кончает.

Я: Давай сделаем это. Я бы хотел услышать твой голос.

Я нажимаю «Отправить», прежде чем реальность того, на что я соглашаюсь, пересиливает мое стремление к большему, чего я никогда по-настоящему не смогу получить.

ЭЛИЗА:

Как насчет сейчас? Прежде чем я потеряю самообладание?

Мой раскатистый смех эхом отдается в тишине моего пустого дома.

Я: Да, сейчас здорово. И я знаю, что ты имеешь в виду.

ЭЛИЗА: Ты тоже нервничаешь?

Я: Черт возьми, да. Разговор с тобой — самое яркое событие моего дня. Я не хочу облажаться и отпугнуть тебя.

ЭЛИЗА: Ничто в тебе не могло бы меня отпугнуть.

Я хмыкаю и смотрю на телефон, который, кажется, парит в воздухе, а не лежит у меня на ладони. Все, что касается меня, привело бы ее в ужас. Но она никогда этого не узнает.

Я: Нажми кнопку вызова, когда будешь готова. Я не могу дождаться, чтобы услышать твой голос.

Я достаточно умный парень. К тому же довольно представительный. Годы работы в оживленной кофейне дали мне много практики в ведении спонтанной беседы. И все же, когда в моей руке зазвонил телефон и на экране высветилось имя Элизы, я внезапно понятия не имею, что сказать. Прошло чертовски много времени с тех пор, как я разговаривал с женщиной, которая что-то значит. А Элиза имеет значение.

После второго гудка мой пульс бешено колотится в висках, а руки становятся липкими. Мне тридцать восемь лет, и я не знаю, как ответить на телефонный звонок. Ебать меня.

— Привет, — говорю я, качая головой из-за полного отсутствия оригинальности или утонченности.

— Привет.

Одного маленького слова в ее мягком, женственном голосе достаточно, чтобы во мне пробежали искры. Затем она смеется, и этот короткий звук зажигает эти искры, разжигая во мне огонь.

— Ты не поверишь, как я нервничаю. Я чувствую себя подростком, звонящим парню, в которого влюблена.

— Рад, что я такой не один, — отвечаю я, посмеиваясь. — И если ты влюблена в меня, то я самый счастливый парень в округе, в любом возрасте.

— О-о… ты так же очарователен по телефону, как и в сообщениях.

Пока все так хорошо. Заставляет меня пожалеть, что мы не сделали этого раньше.

— Я много раз задавался вопросом о твоем голосе. Он очень красивый.

— Спасибо. Твой — это… — прошло слишком много секунд тишины.

— Не оставляй меня висеть здесь. Ты можешь попрощаться и завершить разговор. Мы можем вернуться к обмену сообщениями.

И все уже никогда не будет прежним.

— Нет, я хочу продолжать говорить с тобой. Это глупо, на самом деле, но твой голос застал меня врасплох. Ты сказал мне, что твои родители из Ирландии, но поскольку ты здесь родился, я не ожидала, что у тебя будет какой-либо акцент.

— Он легкий по сравнению с их. Но я научился говорить, слушая их, так что кое-что из этого проникло внутрь.

— Что ж, мне он нравится. Твой голос — как десерт для моих ушей. И теперь я еще больше завидую посетителям твоей кофейни, потому что они все время слышат твой голос.