Расставание из ада
Шрифт:
– Это просто… что-то вроде пожирателя бензина, разве нет?
Он смотрит на меня и наклоняет голову.
– Ты другая.
Я немного раздражаюсь. Всю свою жизнь я слышу слово на букву «д».
– В каком смысле другая? – осторожно спрашиваю я.
– Хмм… – Я буквально вижу, как он думает, прежде чем заговорить. – Я знаю не так много людей нашего возраста, которые так считают. На девушек, которых я знаю, производят впечатление такие вещи, как быстрые автомобили, дизайнерские лейблы и черные карты.
– Похоже, тебе нужно
– Тут ты права.
Сэм открывает пассажирскую дверь, и я сажусь в машину. Он буквально подпрыгивает за рулем, как будто слишком взволнован, затем задним ходом выезжает с парковки на центральную улицу. Когда мы едем в направлении Маунтин-роуд, я уточняю:
– Куда мы едем?
Кивком подбородка он указывает куда-то вперед:
– Увидишь.
Я заглядываю за свое сиденье и вижу старомодную плетеную корзинку для пикника, из которой торчит запотевшая бутылка.
– Пикник? Я люблю пикники! – Я хлопаю в ладоши, будто мне пять лет. Впрочем, именно так я себя и чувствую.
– Что ж, оттуда будет отличный вид.
Затем внезапно до меня доходит, что я в машине с парнем, с которым совсем недавно познакомилась и чья сестра заставила мою руку гореть. Да, не самая умная затея, но у меня черный пояс по тхэквондо, и, по правде говоря, я нисколько не жалею об этой встрече. Тем не менее я быстро пишу Зи, где нахожусь.
Когда мы едем по Маунтин-роуд, ветер развевает мои волосы и я закрываю глаза.
– Все хорошо?
– Ммм… Так вот почему людям нравятся открытые машины.
– У них есть свои плюсы. – Он улыбается.
Обычно в это время года слишком холодно, чтобы открывать верх. Но сейчас вечер теплый, по-весеннему теплый. Несмотря на ноябрь. Если подумать, погода тоже изменилась, с тех пор как Сэм приехал сюда. Я смотрю на него. Его короткие черные волосы развеваются, а глаза остекленели от ветра. Я помню, как однажды ночью была на пляже в Пуэрто-Рико и луна отражалась от поверхности воды, как бриллиант. У него такие же глаза. Я ловлю себя на том, что теряюсь в них, и это кажется… потрясающим.
Звонит его телефон – он подключен к машине, так что я вижу имя «Рона» и фотографию его сестры на экране. Я сдерживаю дрожь.
– Уф, – бормочет он и сбрасывает звонок.
В точности мои чувства. И все же я не хочу показаться грубой.
– Ты мог бы ответить. Я не против. – И это правда. Можно узнать многое о людях, подслушивая их телефонные разговоры.
Он качает головой:
– Не, не хочу, чтобы она знала, где я.
– Ладно…
Он вздыхает.
– С ней… сложно, но я вроде как привязан к ней, понимаешь?
– Нет. У меня нет ни братьев, ни сестер. Иногда я жалею об этом, но потом люди рассказывают мне страшные истории.
– Да, на бумаге братья и сестры звучат лучше.
Мы продолжаем петлять по
– Ты же знаешь, что курорт еще не открыт?
Он паркуется перед затемненным зданием, выходит и обходит машину. Я все еще в замешательстве и не слишком-то ему доверяю, но когда он открывает дверь и протягивает руку, я принимаю ее.
– Это слишком прекрасная ночь, чтобы проводить ее в помещении. – Он кивает в сторону лыжных трасс и бесшумных подъемников, забирая корзину для пикника с заднего сиденья.
Когда мы начинаем спускаться к подножию горы, я кое-что замечаю краем глаза. Что-то маленькое и черное, похожее на движущуюся тень. Я останавливаюсь. В кустах рядом со зданием раздается шорох. Что это было?
– Что-то не так?
– Нет. Я просто… – Я замечаю голову, заостренные уши, похожие на те, что я видела возле беговой дорожки, и светящиеся оранжевые глаза. – Сэм, ты видишь это? – шепчу я, указывая на существо как раз в тот момент, когда оно поворачивается и взмахивает заостренным хвостом, прежде чем исчезнуть.
– Что? – К тому времени, когда он смотрит, никаких следов не остается.
– Странно. Мне показалось, я увидела… – Я оглядываюсь по сторонам, но никого не вижу. Затем снова иду вперед по тропинке. – Наверное, это была кошка или что-то в этом роде.
Когда мы добираемся до подножия подъемника, я смотрю вверх на знакомую гору, а затем снова на Сэма.
– Ты же не думаешь, что я полезу на эту гору? Мне, конечно, нравятся пешие прогулки, но не ночью без налобного фонаря.
– Конечно, нет.
Я ахаю, когда начинает гудеть подъемник, а на горе один за другим загораются огни, оживают двигатели.
Он подходит к креслу, которое ждет внизу, и поднимает поручень безопасности.
– Вот наш аттракцион. – Он величественным жестом указывает на мягкое сиденье.
Я оглядываюсь с нервным смешком.
– Не думаю, что нам можно здесь находиться.
Он поворачивается ко мне, его глаза блестят в свете огней подъемника. Я чувствую, как земля уходит у меня из-под ног, совсем чуть-чуть. Он чертовски великолепен.
– Если тебе некомфортно, Мика, мы вполне можем вернуться в город, сходить в кино или еще куда-нибудь. – Он указывает на машину, стоящую на пустой стоянке и ожидающую, как верный пес.
Но он неправильно понял меня. Меня не волнует, законно это нет. Хотя должно бы. Обычно волнует. Но ничто не проникает в этот счастливый пузырь, в котором я сейчас нахожусь.
Я улыбаюсь и опускаюсь на сиденье. Сэм садится рядом со мной, ставя корзину для пикника с другой стороны, и опускает страховочную перекладину перед нами. Когда сиденье начинает рывком двигаться, меня подбрасывает ближе к нему, и он обнимает меня одной рукой. Он такой же теплый, как свежеиспеченный хлеб.