Расставание в голубом

Макдональд Джон Данн

В каютах «Дутого флэша» ударили в нос затхлая духота и невероятная сырость. Из-за перебоев с электричеством вырубился кондиционер. Уезжая, я оставил его работающим на самой малой мощности, именно для того, чтобы избежать безобразия, которое в итоге и застал. Я включил кондиционер на всю катушку. Да, с дыханием тут придется повременить. И я повез Лоис завтракать. Потом доставил обратно. Она поднялась на борт, следом я втащил ее пожитки. Она огляделась с безмятежным интересом. Я поместил Лоис и ее вещи в отдельной каюте. Она приняла душ и отправилась спать.

За

девять дней почтовый ящик просто вспучило. Но в остатке оказалось лишь несколько счетов и два личных письма. Разобравшись с корреспонденцией, я позвонил Чук. Она интересовалась, куда это я запропастился. Я был рад, что Кэтти ничего ей не сказала. Объяснил, что ухаживал за больным другом. Она дала мне телефон Кэтти, который я тут же и набрал. Кэтти говорила со мной очень сдержанно, но призналась, что она одна, разрешила приехать к ней и объяснила, как ее найти. Она жила на другом конце города, на верхнем этаже дешевого двухквартирного дома, который прятался за шеренгой магазинов и забегаловок, тянувшихся вдоль главной улицы.

«Пицца», «Гарантийная замена шин», «Листовое железо Смитти», «Таможенный склад». Ее дом был весь облеплен вывесками и растрепанными обрывками афиш, которые оповещали о давно позабытых распродажах.

Наверху было чертовски душно. Всюду голая штукатурка. Истертые сиденья, солома и старый бамбук. У окна надсадно гудел и покачивался большой вентилятор, перелопачивая горячий воздух.

На ней были узкие шорты и выцветшая открытая майка. Как она объяснила, здесь живут еще одна танцовщица и девушка с местного телевидения. Сдвинув вместе два ломберных столика, Кэтти подгоняла под свою фигуру новые костюмы. Тоже деньги, заметила она, и предложила мне охлажденный чай.

Я сел в плетеное кресло, ощутив горячечное дыхание вентилятора, и рассказал ей про миссис Аткинсон. Правда, не все. Она слушала, не переставая шить. Я откинулся назад, и моя майка прилипла к прутьям спинки. Пока я торчал на острове, наступил август. Кэтти скользила вокруг столиков, подкалывая и пришивая, подгибая и переворачивая, блестевшие от пота красивые стройные ноги и крепкие, как орех, ягодицы танцовщицы так и лезли мне в глаза. То, о чем я умолчал, рассказывая о Лоис, она в два счета могла додумать. Рот ее был полон булавок, под руками переливалась бело-золотая ткань.

– Я ждала, что вы передумаете, – призналась она.

– Нет.

– А почему нет, Трев? – Булавки явно портили дикцию.

– В тех письмах нашлись имена и адреса?

Она выпрямилась:

– Те, в которых нашлись, я положила отдельно. Могу вам их показать.

Она принесла пачку писем. Я читал, она работала. Маленький синий радиоприемник был включен, музыка мешалась с гулом вентилятора. «Радио Гавана». Голос земли мира, свободы и братства. Никаких реклам. Продавать там было уже нечего.

Полевая почта, отзвук давно отгремевшей войны.

"Милая женушка, у меня все в порядке и надеюсь, что у тебя тоже и у девочек. Раздобыл чек, вышлю позже, не пытайся все время откладывать

покупай то, что нужно. В этот заход массу времени провожу в воздухе, это тянется уже два месяца но у меня все транспортные полеты это не опасно ничуть так что не волнуйся. Здесь все время дожди даже больше чем дома, такой сезон. У нас новый пилот. Сластену куда-то услали, зовут его Ум Колловелл из Трои Нью-Йорк, старлей и хороший надежный пилот мы с Джорджем с ним ладим так что об этом не беспокойся. Кормят не от пуза, но я питаюсь хорошо и чувствую себя отлично. Расскажешь Кэтти, я рад, что ей нравится ее учитель, поцелуй ее за меня и Кристи тоже, а я целую тебя много раз, как всегда твой любящий муж

Дэйв".

В других письмах встречались другие имена. Невнятные упоминания. Берн из Кервилла, штат Техас, Деган из Калифорнии. Я выписал все названные места. Кэтти сидела, держа в руке паутинку трико, и легко и аккуратно орудовала иглой.

– Я не знала, что миссис Аткинсон такая, – задумчиво проговорила она.

– Лоис не собиралась во все это влезать.

– Да и я тоже. Она очень милая. – Карие глаза мельком взглянули на меня. – Вы поселили ее на своем корабле?

– Да, пока ей не станет лучше.

Кэтти пересекла комнату, сложила костюмы в чемоданчик и защелкнула замок.

– Возможно, она больше моего нуждается в помощи, куда больше меня.

– Ей нужна другая помощь.

– И что вы собираетесь теперь делать?

– Если получится, то попытаюсь выяснить, откуда ваш отец взял те деньги.

– Сколько сейчас времени?

– Чуть больше пяти.

– Мне пора переодеваться и выходить.

– Как вы добираетесь?

– Обычно на автобусе.

– Могу подождать и подвезти вас.

– Не хочу обременять вас, Трев.

Я ждал. Она быстро приняла душ и вышла из ванной в розовой блузе и белой юбке. Блуза тут же стала влажной и начала прилипать к ее телу. Я отвез Кэтти к Тиболту, потом вернулся назад к Бахья-Мар. Моя команда была уже на ногах. Лоис так хорошо выспалась, что даже припухли веки. Но зато, проснувшись, уже успела ознакомиться с моим камбузом, где блестело оборудование из нержавеющей стали, надеть красивое хлопчатобумажное платье, которое лишь чуть-чуть болталось на ней, достать из холодильника два внушительных куска мяса и положить их размораживаться. Теперь, похоже, сложившаяся ситуация беспокоила ее несколько больше. Она стеснялась и чувствовала, что может оказаться для меня обузой.

– Я буду готовить, убирать, ходить в прачечную и все такое. В общем, все, что ты захочешь, Трев.

– Делай, что тебе по душе.

– Я не хочу быть балластом.

– Твоя работа – поправляться.

Я почувствовал, что не слишком тактичен.

У меня холостяцкие привычки, склонность к строгому распорядку и рутине. Одно дело – юная экзальтированная гостья в течение нескольких дней. Другое – круиз в компании. Но дома, на собственном корабле, да еще все время – это жизнь в постоянном напряжении.