Расстояние

Гилтроу Хелен

По лестнице он поднимается один.

Филдинг ждет его в комнате на втором этаже. Он сидит у окна в глубоком кресле и жмурится в потоке яркого солнечного света. Несколько мгновений он молча разглядывает Йоханссона.

– Ни хрена себе, – медленно произносит Филдинг. В этих словах весь накопившийся гнев, негодование и в то же время радость. Затем Филдинг неожиданно смеется тихо и едко. – Три дня. Три чертовых дня. Бог мой. Посмотри на себя. – Он берет сигару и выдыхает, солнечную дорожку заволакивает клубами дыма.

– Я

ее нашел, – говорит Йоханссон. – Готов все выполнить.

Филдинг качает головой:

– Не сейчас, сынок. Правила игры меняются.

Филдинг подходит к окну и смотрит вниз, на улицу.

– Что это за тощий парень, с которым ты пришел?

– Он не будет задавать вопросы.

– А та парочка на другой стороне улицы?

– Они ничего не знают, – отвечает Йоханссон.

Филдинг довольно усмехается и поворачивается спиной к окну.

– У клиента новый заказ. Они хотят поместить тело в определенное место в Программе, которое будет ими указано. Как тебе?

Он многозначительно смотрит – в ожидании произведенного эффекта? Или ответа? Ему никто не отвечает, и он продолжает:

– Там есть одно место, мастерская или гараж, нечто в этом роде. Эмигранты разбирали там аккумуляторы и добывали свинец. Кислоту они сливали в резервуар в полу. Когда территорию стали использовать для Программы, никто не потрудился вылить кислоту, резервуар просто плотно закрыли. По крайней мере, такими сведениями располагает клиент. Итак, чего они хотят: когда ты будешь готов, мы сделаем так, чтобы резервуар открыли, ты бросаешь туда тело, и работа выполнена. Через сорок восемь часов крышку опять закроют.

– Это клиент придумал?

Филдинг кивает:

– Да. Я говорил им, что кислота из аккумулятора не растворит тело полностью. Ну, если, конечно, оно не пролежит там очень долго. Они меня не слушают, утверждают, это единственный способ заставить ее замолчать и не поднимать шумихи, которая им совсем не нужна. Все это слишком сложно, верно? И дорого, не очень-то мне это все нравится. Итак, пора обдумать детали. Например, тебя лучше заменить. Кем-то из Программы, одноразовым вариантом… Есть на примете один парень, он использует нож, убивает женщин – такова его специализация.

Опять. Филдинг знает о Программе достаточно и не может упустить случай это продемонстрировать.

– Кто ваш клиент?

Филдинг качает головой:

– Ты же знаешь, я не могу назвать имя.

– Вы же говорили, они надежные люди.

– Я помню, что говорил.

– Из наших.

– Гражданские. Тебе хорошо заплатят за неудобства, в этом можешь быть уверен. Назовем это премией за исследовательскую работу. Ты ведь нашел ее, верно? Не стоит считать это поражением.

– Где резервуар?

– В гараже где-то – откуда мне точно знать? Это все, что мне известно. Ты там был, знаешь

ситуацию, вот и расскажи мне, где ее найти, а я передам это своему человеку, он все сделает. У тебя был план? Ну вот, теперь это будет его план.

– Ничего не получится.

– Считаешь себя незаменимым? Если план подходит тебе, то и ему подойдет.

– Она работает врачом на Кийана, и никто в Программе не рискнет ее тронуть, все знают, что в таком случае с ними сделают.

– Врач Кийана?

– Она работает в клинике. Ею управляет Кийан.

– Кийан, – задумчиво произносит Филдинг. – Это он такое с тобой сотворил?

– Брайс. Он тоже работает на Кийана.

– Господи, – бормочет Филдинг.

– Он хотел выяснить, кто я.

Филдинг смотрит на него с прищуром.

– Но он же ничего не узнал, иначе тебя бы вынесли оттуда в мешке для трупов.

– Кийан дал мне работу.

– Что?

– В клинике. Теперь я работаю на него. – Йоханссон вытягивает вперед руку. – Давайте координаты. Я вернусь, все проверю и скажу «да» или «нет». Если существует опасность, ответ будет «нет». Если скажу «да», значит, смогу все выполнить. Проблем не возникнет.

Филдинг молчит.

В ярком солнечном свете грязные стекла кажутся окутанными туманом. Снизу, из букмекерской конторы, доносятся отголоски разговоров, хорошо слышны звуки оживленной улицы: крики прохожих, фырканье отъезжающего автобуса.

И наконец:

– Спасибо. – Рука Филдинга погружается глубоко в карман, двумя пальцами он вытаскивает сложенный лист бумаги и протягивает Йоханссону, но стоит тому потянуться, отдергивает руку. – Как только все проверишь, обязательно позвони.

– Все разговоры прослушиваются.

– И что? Позвони мне, понял? И запомни: мы шесть лет работали вместе. Шесть лет, и ты должен понимать, что это значит. А это значит, что каждый раз, когда ты открываешь рот, я уже знаю, что ты хочешь сказать. Если собираешься сказать, что все пройдет гладко, то должен быть на сто процентов в этом уверен. Если есть лишь небольшие сомнения, – он пальцами отмеряет в воздухе расстояние не больше сантиметра, – мне тут же станет известно. Тогда я буду работать со своим человеком, а тебе придется отойти в сторону, ясно? Согласен с моим условием?

Йоханссон кивает.

– Не слышу?

– Да.

Филдинг молчит, сжимая пальцами лист бумаги, взгляд словно изучает Йоханссона изнутри. Секунда, две, три… Неожиданно резким движением он вытягивает руку. Йоханс сон разворачивает бумагу, видит ряды цифр и молча убирает ее в карман. В этот момент солнце скрывается за облаком, и в комнате становится холодно.

– Она кого-то убила, – говорит Йоханссон после минутной паузы.

– Она тебе сказала?

Он кивает.

– Почему ее нет в списках заключенных?