Расстрельщик
Шрифт:
И посмотрел на жену.
– У него неприятности, – вел разговор в нужном направлении Корнеев.
Сказал – и сделал паузу. Мать заметно напряглась. Старик же, занятый рюмкой, никак не прореагировал. Корнеев дал ему возможность выпить, после чего сказал:
– Толик в больнице.
Со звоном упала вилка. И наступила полная тишина. Никто, казалось, и не дышал.
– Ничего серьезного, – сказал Корнеев. – Но я подумал, что обязан вам об этом сказать.
– Что с ним?
– Он ранен.
– На машине побился?! – Мать.
– Стрельнули в него, да?! – Отец.
Одновременно.
– Ничего серьезного, – повторил Корнеев. – Я видел его буквально вчера… Было бы хорошо, если бы вы к нему поехали. Он ждет вас. Вы ему нужны.
Корнеев с осторожным любопытством всматривался в лица базылевских родителей. Пытался понять, что последует, но пока не видел ничего, кроме растерянности и страха.
– Он в Москве? – спросила мать.
– Да. Я дам телефон человека, который отвезет вас к Толику.
– Я вот чувствовала, – неожиданно сказала мать. – Ведь знала. – Обернулась к мужу: – Еще тебе рассказывала – сон я видела. Помнишь?
И, не дожидаясь ответа, заплакала. Ее лицо вмиг побагровело. Старик часто заморгал.
– Когда поедете? – подталкивал их Корнеев.
В ответ – молчание. Значит, можно брать инициативу на себя.
– Деньги я вам привез, – сказал Корнеев. – Так что отправляться можете хоть сегодня.
– Автобуса нет.
– Какого автобуса? – не понял Корнеев.
– До Сызрани, – сказала сквозь слезы женщина. – До станции нечем добраться. Вечер уже.
– Я возьму такси.
– Дорого.
– Для Толика мне ничего не жалко, – сообщил Корнеев.
Он говорил совершенно искренне. Старики переглянулись.
– Собирайтесь! – твердо сказал Корнеев, топя последние островки их сомнений. – Сколько времени вам понадобится на сборы?
Мать замахала руками:
– Какие у нас сборы? Сейчас прямо и едем.
Корнеев поднялся из-за стола. К еде он даже не притронулся.
– Я найму машину, – заявил он. – Заеду за вами – и в путь.
Поиски машины оказались не таким уж простым делом. Сумерки опустились на городок, и он будто вымер. Ни прохожих, ни машин. Минут через двадцать Корнеев набрел на приткнувшийся у обочины «Запорожец». Водитель спал за рулем, и, когда Корнеев его разбудил, выяснилось, что тот пьян. Корнеев хотел было уже отступиться, но побоялся, что может вообще больше никого не найти, и поэтому решил все же договориться с владельцем «Запорожца».
– Щас доедем, – сказал водитель. – Домчу до Сызрани с ветерком.
Машина рыскала и все время норовила съехать на обочину. Они едва не столкнулись с темной «девяткой», вынырнувшей из-за угла. Их спасло только то, что в последний момент Корнеев перехватил руль и резко вывернул его.
– Я сам, – сказал упрямо водитель. – Говори, куда ехать, – довезу.
– Приехали, – буркнул Корнеев. – Жди меня здесь, я мигом.
Он бегом поднялся в квартиру Базылевых. Его уже ждали – дверь была открыта.
– Едем! – сказал с порога Корнеев. – Машина ждет!
Ему никто не ответил. Он прошел в комнату. Старики Базылевы лежали на полу. Им, можно считать, повезло. Сбылась мечта всех любящих стариков – они умерли одновременно. В том, что они мертвы, Корнеев ни на мгновение не усомнился. Мертвее просто не бывает, как говорил Захаров.
Глава 20
Начальники всех отделов были в сборе, когда Корнеев вошел в кабинет Христича. Он, наверное, появился слишком внезапно, потому что мгновенно воцарилась тишина. Все смотрели на вошедшего, словно это был не известный всем Корнеев, а невесть откуда взявшееся привидение.
– Мне подождать? – спросил Корнеев.
– Проходи, как раз о тебе говорили.
Ничего хорошего не говорили, понял Корнеев, – у полковника совсем мрачный вид.
– Я только что из Сызрани. Родители Базылева убиты.
– Я знаю, – кивнул Христич, и у него дрогнула щека.
– Знаете? – удивился Корнеев.
Вместо ответа полковник придвинул к нему листки с плотно набранным текстом. Милицейские сводки. Христич регулярно получал их по одному ему ведомым каналам.
– Какие-то пять минут, – с досадой в голосе сказал Корнеев. – Я только отлучился за машиной.
– Ты их видел?
– Родителей? – уточнил Корнеев.
– Убийц.
– Нет. Но видел их машину. Темная «девятка», мы едва с ними не столкнулись рядом с домом Базылевых. Думаю, это были они.
Все молчали. Молчание было нехорошее. Угрюмое и недоброе.
– Ты успел поговорить с родителями? – спросил Христич.
– Да. Обычные люди. Были в ссоре с сыном, но, когда узнали, что он в больнице, были готовы немедленно ехать в Москву.
– Они не упоминали о том, что им кто-нибудь угрожал? Или что-нибудь странное с ними происходило в последнее время?
– Нет.
– Кому же их жизни понадобились? – пожал плечами Христич.
Было видно, что эта мысль не дает ему покоя.
– Это у Корнеева надо спросить, – негромко и как-то лениво сказал майор из отдела прикрытия. – Где он ни появится, там трупы.
Черный юмор. Здесь всегда так шутили. Но сейчас это было не к месту.
– Это не так весело, как вам представляется, – сухо сказал Корнеев, стремительно белея лицом, и вдруг сорвался на крик: – Мне, например, не до шуток уже! Они каждый раз на полшага опережают нас!