Расстрельщик
Шрифт:
– Кипяток! – сказал Корнеев. – У вас есть кипяток?
Женщина замотала головой. Корнеев здорово ее напугал, конечно.
– К Молотову не заходить! – бросил Корнеев. – Он так распорядился!
И выбежал в коридор. Навстречу шел охранник. Тот самый, что обычно дежурил в приемной.
– Кипяток! – как заклинание, повторил Корнеев. – Где можно достать кипяток?
Парень пожал плечами.
– Может, в буфете? – высказал предположение.
У них же есть буфет! Прямо здесь, в подвале особняка! Корнеев даже успел пообедать там разок.
Он спустился вниз, перепрыгивая через несколько ступенек. Распахнул дверь, ведущую в кухню. Женщина в белом колпаке обернулась на шум. На плите стояли парящие чаны. Корнеев подскочил к плите и, прежде чем его успели остановить, сунул руку в булькающее в котле варево. Боль была такой нестерпимой, что он завопил, и люди, находившиеся в кухне, шарахнулись прочь. Он и впрямь был страшен сейчас – обезумевший, зашедшийся в истошном крике.
Распахнулась дверь, вбежал охранник. Увидел корчившегося у плиты Корнеева и бросился к нему, чтобы помочь, но Корнеев, истолковав его действия по-своему, выхватил пистолет и заорал, бешено вращая глазами:
– Стоять на месте! Не то всех перестреляю!
У него был совершенно безумный вид. Ни у кого даже не возникло сомнения, что именно так он и поступит.
Глава 64
– «Росэкспорту» – конец, – объявил Христич. – После убийства Молотова там все рассыплется само собой. Без него фирма мертва.
– И никто со стороны не попытается ее реанимировать? – поинтересовался Корнеев.
Полковник усмехнулся:
– Пытались, Вадим. Но мы допустили утечку информации, подбросили материалы о том, что подписи на документах принадлежат не Базылеву, – и желающие возродить «Росэкспорт» тут же отступились. Поняли, что фирму уже не спасти.
Они вдвоем – Христич и Корнеев – сидели в кабинете полковника. Левая рука Корнеева была забинтована. Иногда он, неловко пошевелив ею, морщился. Христич старательно притворялся, что этого не замечает. И только раз не сдержался, сказал со вздохом:
– Как нескладно с тобой получилось!
Прозвучало как упрек. Корнеев насупился.
– Не обижайся, – среагировал на это Христич. – Просто я очень на тебя рассчитывал.
– Много работы?
– Очень много, – подтвердил Христич. – И мне некем тебя заменить.
После нелепой смерти Ганушкина полковник опасался доверять расстрельную работу неопытным людям.
– Я хоть сегодня готов, – сказал Корнеев. – Правая рука у меня в порядке.
– Ты не гусарствуй.
– Я не гусарствую, Олег Николаевич. Бессмысленно ждать, пока заживет, – это надолго. Я качественно ее обварил.
Взглянул на руку и передернулся. Даже от воспоминания стало больно.
– Что говорят врачи?
– Сначала будет заживать. Потом я ее буду разрабатывать. И все равно никаких гарантий.
Христич подумал, разглядывая высокую стопку папок на своем столе.
– Подготовка проведена? – осведомился Корнеев.
Полковник понял, что речь идет об этих вот папках. Кивнул:
– Да, Вадим. Все готово. Осталось только нажать на спусковой крючок.
Его, Корнеева, работа.
– Так, может, пора мне знакомиться с делами? – Корнеев демонстративно положил здоровую руку на стол и выбил пальцами морзянку.
Христич рассмеялся.
– Все-таки ты гусарствуешь, – убежденно определил он.
– По работе соскучился, – хмыкнул Корнеев.
А в глазах была тоска. Охота на Молотова дорого ему досталась.
– Отдохнешь еще пару дней, – решил Христич. – Тогда вернемся к разговору.
Корнеев согласно кивнул. Но было видно, что хочет спросить еще о чем-то. Христич заметил это и терпеливо ждал.
– Молотов на меня вышел через бывшую базылевскую жену, – произнес Корнеев, разглядывая свою забинтованную руку.
– Ты говорил об этом, – напомнил полковник. – В тот день, когда был убит Молотов. Но мы ее не нашли.
– Ее убили. Мне Молотов сказал перед смертью. Но как она попала к ним в руки?
Корнеев поднял глаза.
– Она сбежала, Вадим. Пошла с сыном прогуляться по лесу – и исчезла. И объявилась уже в Питере. Не понравилось ей у нас. Решила, что с Базылевым мы ее за нос водим.
Так и было, если разобраться.
Некрасивая история.
– Да, много смертей, – сказал Христич. – И вообще много мерзкого и непонятного. Но мы ни при чем, Вадим. Мы солдаты. И на некоторые вещи обязаны не обращать внимания. На войне как на войне.
Корнеев дернул плечом, проявляя подчеркнутое несогласие. Христич игнорировал эту демонстрацию. Протянул руку, вынул из стопки одну из папок, положил перед собой. И Корнеев прочитал на папке фамилию. Долго вглядывался в нее, будто надеясь, что при более тщательном рассмотрении она окажется другой, но ничто не менялось, буквы упрямо складывались все в ту же фамилию – Яншин.
Христич открыл папку и углубился в изучение ее содержания. Показывал, что очень занят и больше не намерен обсуждать судьбу несчастной базылевской жены. А Корнеев и сам о ней уже забыл, настолько фамилия на папке неприятно его поразила.
– Новое дело? – поинтересовался он будто невзначай.
– Угу, – односложно ответил Христич, не отрываясь от бумаг.
– Им я и буду заниматься?
– Будешь, – кивнул полковник. – Но не сейчас. Говорю же, через пару дней мы к этому разговору вернемся.