Рассвет 2050 года. Брат теней
Шрифт:
Луре тоже не понравилось шоссе. Она осторожно прикоснулась полотна дороги лапой, потянула носом у верхнего края плиты, после чего поставила лапу на твердую почву. Однако Форс храбро ступил на дорогу и зашагал по пути Древних, хотя иногда легче было пробираться сквозь кустарник: внезапно он ощутил странное чувство силы. Вещество под сапогами, сшитыми из шкур, было создано теми из его расы, кто был мудрее, сильнее и обладал большими знаниями. И задачей его и соплеменников было вернуть эти утраченные знания и мудрость.
— Хей, Лура!
Кошка остановилась, услышав его взволнованный крик, и повернула темную коричневую морду к нему. Потом она жалобно замяукала,
Она в самом деле была прекрасна. При виде ее Форс наполнялся доброжелательностью и ощущением счастья. С того самого мгновения, как он покинул горную тропу, он ощущал странное чувство свободы и впервые в жизни ему было все равно, какого цвета у него волосы, и он не чувствовал себя ущербнее других своих соплеменников. Он отлично помнил все то, чему его научил отец, а в сумке, висевшей сбоку, находился величайший секрет его отца. У него был длинный лук, тетиву которого никому из юношей его племени натянуть было не под силу, его он создал своими руками. Острый меч был отбалансирован и подогнан как раз под его руку. Перед ним располагался весь нижний мир, а рядом с ним — лучший из всех возможных спутников.
Лура лизнула влажную шерстку, и Форс мельком уловил… то ли ее мысль, то ли просто какую–то эмоцию? Никто из жителей Эйри никогда не был способен определить, каким образом этим огромным кошкам удается мысленно связываться с людьми, коим они оказали честь выбрать себе в спутники. Когда–то с людьми рядом бегали собаки… Форс читал о них. Но какая–то странная болезнь, поразившая собак, оказалась смертельной для всех псов Эйри, и их порода вымерла навсегда.
Эта же чума вызвала мутации и у кошек. Маленькие домашние животные, сохранившие независимость, которых так и не удалось до конца приручить, произвели на свет потомство, и новый помет оказался размерами побольше, более сообразительным и сильнее. Смешение с дикими кошками, жившими на равнинах, привело к возникновению новых мутаций. Существо, которое теперь терлось о ногу Форса, было размером с горного льва до Взрывных дней, однако густой мех имел темно–кремовый оттенок, на голове, лапах и хвосте становясь шоколадно–коричневым — подобная расцветка осталась от самого первого сиамского предка, привезенного сюда в горы, женой одного инженера. Глаза у Луры были сапфирово–голубые, достигая глубины настоящего драгоценного камня, однако ее когти были очень остры, и она была опытной охотницей.
Охотничий азарт проснулся в ней сейчас. Она привлекла внимание Фора к клочку влажной земли, на котором был отпечатан глубокий след оленя. След был свежим–даже когда Форс рассматривал его, несколько песчинок скатилось во вмятину следа. Форсу нравилась оленина, к тому же припасов у него было всего ничего. Может, действительно стоит свернуть в сторону? Ему не нужно было обращаться вслух к Луре — она поняла, что он решил, и мгновенно устремилась по следу вперед. Он двинулся за ней бесшумной лесной поступью, которой научился так давно, что уже не помнил всех уроков.
След под прямым углом уходил от остатков старой дороги через линию обвалившейся стены, отмеченной кирпичными столбами, торчавшими под самыми разными углами из–под насыпанных куч земли и кустарника. Вода с листьев и веток окатывала обоих охотников.
Он был озадачен. Судя по следам, олень убегал от какой–то опасности, но до сих пор они не видели ничего, указывавшего бы на эту опасность. Однако Форс не испытывал страха. Он никогда еще не встречался с каким–нибудь живым существом, человек–то или животное, которое могло бы выстоять перед его стрелами со стальными наконечниками или против которого он бы не решился выйти со своим коротким мечом в руке.
Между горцами и кочевниками–степняками было заключено перемирие. Звездные Люди часто жили в течение некоторое периода времени в обшитых кожей палатках пастухов, обмениваясь знаниями из далеких мест с этими вечными скитальцами. И его отец нашел себе жену среди них. Конечно, между людьми и Зверолюдьми, скрывающимися в развалинах городов, шла война не на жизнь, а на смерть. Однако, насколько это было известно Форсу, никто никогда не замечал Зверолюдей вдали от их вонючих сырых нор в развалинах зданий и уж, конечно, не стоило бояться встречи с ними в этой открытой местности! Поэтому он с некоторой беспечностью шел по следу.
Внезапно след оборвался на краю небольшого оврага. Ниже, в футах десяти, вокруг поросших зеленым мхом камней пенился набухший от дождя ручей. Лура на животе поползла к краю оврага. Форс опустился на землю и ползком добрался до кустарника. Он знал, что лучше не мешать кошке проявлять свое искусство охоты.
Когда кончик ее коричневого хвоста дернулся, он увидел, что ее бока затрепетали, что сигнализировало о ее готовности к прыжку. Однако внезапно волосинки на ее хвосте стали дыбом, а плечи изогнулись, словно, чтобы ослабить напрягшиеся перед этим мышцы. Он уловил ее мысль: она сбита с толку, испытывает отвращение и страх.
Форс знал, что у него лучшее среди жителей Эйри зрение, в чем он неоднократно убеждался. Но то, что заставило Луру прекратить преследование, исчезло. Да, верно, вон тот куст, чуть выше по ту сторону ручья, еще колышется, словно что–то только что продралось сквозь него. Но звук воды заглушал любой другой звук и, как он ни старался, однако ничего разглядеть ему так и не удалось.
Уши Луры были плотно прижаты, а глаза прищурились в ослепляющей ярости. Но под этой яростью Форс уловил и другое чувство — почти страх. Эта большая кошка натолкнулась на нечто странное, незнакомое, к чему следовало относиться с подозрением. Получив это послание, Форс спустился ко дну оврага. Лура не предпринимала попыток остановить его. То, что вызвало ее беспокойство, исчезло, но он собирался посмотреть, какие же следы остались здесь.
Зеленоватые камни берега были гладкие и скользкие от брызг, и дважды ему пришлось хвататься руками за кустарник, дабы не упасть в ручей. Он встал на четвереньки, чтобы пробраться сквозь заросли к одному большому камню, и вот он оказался возле колыхавшихся кустов.
Красная лужица, клейкая, но уже разбавленная дождем и брызгами, заполняла вмятину в глине. Он коснулся ее пальцем и поднес к лицу. Кровь. Вероятно, того самого оленя, которого они преследовали.
И тут позади углубления он увидел наконец след охотника. Он четко отпечатался в глине, глубоко, словно это существо одну секунду балансировало на этой лапе, возможно, с телом оленя. И он был слишком ясен, чтобы можно было ошибиться — это был отпечаток босой ноги.
Ни один житель Эйри, да и степей, не смог бы оставить такой след! Он был узкий, одной и той же ширины от пяток до носка, словно оставившее его существо было абсолютно плоскостопным. Пальцы были слишком длинными и очень тонкими. И от пальцев были вмятины… не ногтей….. а самых настоящих копей!
По спине Форса побежали мурашки. Существо было опасным — именно это слово пришло на ум Форсу, когда он пристально принялся разглядывать этот отпечаток. Он был рад — но затем устыдился этого, — что он не видел этого охотника.